Архитектурный аргумент в дискуссии с Бенджамином Франклином

Со стодолларовой купюры вот уже более ста лет с момента ее выпуска Федеральной резервной системой США на нас лукаво взирает Бенджамин Франклин – ученый, дипломат, философ, изобретатель, американский политический деятель и… первый американец, ставший действительным членом Императорской академии наук и художеств России.

В вольной интерпретации его высказывание о налогах звучит так: в жизни нет ничего неизбежного кроме смерти и налогов. С этим согласится любое правительство с учетом того, сколь значимую роль играют налоговые доходы при формировании национальных бюджетов. А вот сами налогоплательщики предъявляют обстоятельные и подчас неоспоримые аргументы в споре с отцом – основателем Соединенных Штатов относительно неизбежности налогов. И попытка избежать налоги нашла отражение в архитектурном облике многих городов.

Типичный облик Амстердама с отражающимися в водах каналов узкими плотно прилегающими друг к другу разноцветными домами (подробнее об этом можно прочитать Налоги, застывшие в камне, или след налогов в архитектуре и градостроительстве) сформировался под влиянием географических, климатических и экономических причин. Не последнюю роль сыграла стоимость земли и высокая ставка земельного налога, которые вынуждали отказаться от таких излишеств, как терраса, дворик с садом и беседкой. По налогу на недвижимость налоговой базой выступала не площадь объекта, а ширина фасада. Поэтому предприимчивые горожане строили уходящие вглубь двора дома с узкими фасадами, чтобы сэкономить на налоге. Если удавалось опередить соседа, то дом мог иметь форму трапеции, расширяющуюся во двор.

Самый узкий дом в Амстердаме имеет ширину фасада менее метра - ровно на ширину двери, что давало возможность не только существенно сократить сумму налога на недвижимость, но и держало в тонусе хозяев, способствуя их худобе и стройности. В одном из таких «стройных» домов, претендующих на звание самого или почти самого узкого в Амстердаме, расположен магазин фарфора. Сложно представить, какую нервную систему имеют хозяева этого крошечного магазинчика, спокойно взирая на отличающихся эксцентричностью манер и любящих жестикуляцию посетителей. 

Однако Амстердам – не единственная европейская столица, которая современному туристу может предложить полюбоваться такой достопримечательностью, как улицы с плотно прилегающими друг к другу узкими домами. Опыт налогообложения недвижимости исходя из ширины фасада быстро распространился по Европе конца XVI– начала XVIIвв., на что экономные налогоплательщики ответили узкими фасадами, когда на улицу или площадь выходили только крыльцо и окошко, а дома вытягивались вглубь двора.

Самый узкий дом в Амстердаме 

(фото из открытых источников Интернета) 

Стокгольм. Не такие узкие, как в Амстердаме, но ведь и не широкие…

(фото из открытых источников Интернета)

Еще в 1848 г. Карл Маркс описал процессы глобализации, выстроив теорию развития глобальной системы капитализма. И сегодня мы пожинаем плоды этих процессов, когда законодатель перенимает зарубежный опыт налогообложения, а налогоплательщик отвечает уже сформировавшимися в других странах практиками минимизации налогов.

Западноевропейская практика налогообложения недвижимости исходя из ширины фасада нашла применение во Вьетнаме и Таиланде, что и сформировало облик современных крупных городов в этих странах. На первых этажах не особо широких домов расположены мастерские, лавочки, кафе или гаражи, выше располагаются отели или многослойно расселяются несколько поколений семьи. Иногда в спальнях домов, уходящих вглубь двора нет окон, что не является большим недостатком в жарком и влажном климате, темные комнаты сохраняют прохладу, следовательно, можно экономить электроэнергию, не включая кондиционер или вентилятор.

Узкие фасады Ханоя

(фото из открытых источников Интернета)

Франция, ответившая на налог на окна таким прекрасным изобретением, как дверь – окно, получившим название «французские окна», подарила миру и моду на мансарды в качестве изящного и дерзкого ответа на фискальную нагрузку, возраставшую с увеличением количества этажей. Чердак не являлся этажом, гений от архитектуры Франсуа Мансар нашел оригинальных выход, устроив апартаменты в чердачных помещениях замка Мезон – Лаффит в пригороде Парижа, придав конструкциям оригинальные формы и снабдив красивыми окнами. При этом важно было сохранить характерные черты чердака, ибо чердак этажом в налоговых целях не являлся. Эффектное архитектурное решение быстро обрело почитателей по всей стране, а обустроенные, украшенные и обитаемые чердаки стали называться мансардами по имени их изобретателя.

Мансарды Парижа и Санкт-Петербурга

(фото из открытых источников Интернета)

В столицу Российской империи, стремительно застраивавшуюся в XVIII веке по образцу европейских столиц, мода на мансарды пришла исключительно как дань красоте и изяществу конструкций. Налога, связанного с этажностью зданий, не было в практике российской налоговой системы пост-петровской эпохи, то есть экономических оснований для подобных архитектурных решений не было. Но мансарды придавали зданиям такую легкость, изысканность и законченность форм, что грешно было этот архитектурный прием не перенять.

Стремление минимизировать налоги порой является причиной причудливых архитектурных решений, один из ярких примеров – историческое здание Кёнигсбергской биржи, чей облик сейчас уже не соответствует первоначальному, так как здание неоднократно перестраивалось по причине обветшания и пожаров, а позднее, в 1875 г., и вовсе было снесено и отстроено заново немного поодаль, так как мешало расширению улицы.

Современное здание уже не сохранило характерную черту торговых бирж конца XVI– начала XVIIвв., когда биржи в городах Ганзейского союза стремились строить над водой на сваях, так как это освобождало от налогообложения все заключенные там сделки, ибо облагались налогом только сделки, заключенные на твердой земле. Через Кёнигсбергскую биржу проходило огромное количество сделок, о политическом и экономическом влиянии города красноречиво свидетельствует тот факт, что короли Пруссии короновались именно в Кёнигсберге, а не в Берлине.

Кнайпхофская биржа (Кёнигсберг)

(фото из открытых источников Интернета)

В соседнем Альтштадте биржа и вовсе была плавучей, размещаясь на барже, пришвартованной у берегов реки Преголи. Нет твердой почвы под ногами сторон, заключающих сделку, - нет и налогообложения.

Наследие прошлого, застывшее в камне, требует бережного отношения, профессиональной реставрации, а порой и тщательной реконструкции. Налогообложение объектов культурного наследия – это уже совсем другая история….

 Надежда Башкирова