Мания, лихорадка и прочие клинические диагнозы в истории финансов. Тюльпаномания
Мания — состояние, характеризующееся повышенным настроением, энергичностью и возбуждением. Суть нарушения заключается в том, что человек ощущает прилив энергии, становится очень активным. Он чувствует себя неуязвимым, полным сил и энтузиазма. Патологическому состоянию сопутствует ускорение мыслительных процессов, идеи проносятся в голове пациента с невероятной скоростью. После этого следует период депрессии или нормального настроения.
Медицинская энциклопедия
Финансовые пирамиды у их участников зачастую вызывают гамму чувств и эмоций, описанных в Медицинской энциклопедии в разделе, посвященном маниям и маниакальным состояниям. Мошенники плетут кружева, в орнаменте которых бурный рост доходов от инвестиций, а инвесторы испытывают энтузиазм, подъем энергии и невероятную активность, желая и надеясь эти доходы получить. Как правило, заканчивается все печально или очень печально.
Об истории финансовых пирамид и глубоком разочаровании обманутых вкладчиков можно прочитать здесь (Пирамиды: от восторгов и надежд до глубокого разочарования (nalogoved.ru)). Крупные финансовые аферы случались и до, и после уже описанной Скопинской пирамиды. Наибольшую известность благодаря шлейфу романтизма и красоте объекта инвестиций приобрела тюльпаномания в Нидерландах в 1630х гг.
Ян Давидс де Хемм. Цветы в вазе. Бальтазар ван дер Арт. Цветы в вазе.
ок. 1660 г. Эрмитаж, Санкт- Петербург 1630-е. Национальный музей, Стокгольм
Фото из открытых источников Фото из открытых источников
Опытный взгляд ценителя живописи второй половины XVII столетия, глядя на эти натюрморты, сразу бы сфокусировался на цветке с необычной окраской и еще более невероятной судьбой. В композиции цветочных натюрмортах голландских и фламандских живописцев заметен стереотип: цветы собраны в вазе или корзине в плотный букет, несколько разрозненных цветков являются смысловой доминантой. Как правило, это тюльпаны, ставшие для нас символом Голландии наряду с ветряными мельницами.
Рембранд Харменас ван Рейн. Саския в образе Флоры. 1634 г.
Государственный Эрмитаж, Санкт- Петербург. Фото из открытых источников
Эта работа Рембранда – гимн богине природы и надежда на процветание страны. Образ Флоры навевает ощущение богатства не только роскошью одежд, но и притягивающим взгляд зрителя тюльпаном SemperAugustus («Август навсегда»).
Крупный тюльпан красно–белой окраски с причудливыми штрихами - это и есть квинтэссенция тюльпанной лихорадки, самый редкий и красивый в Голландии XVIIвека цветок, за который отдавали баснословные деньги (стоимость редких сортов достигала стоимости земельного участка). На сделках с луковицами тюльпанов наживали огромные состояния, из-за тюльпанов теряли состояния, а иногда и жизни.
Когда в конце XVIвека Карл Клузиус - «отец всех красивых садов Европы» приступив к созданию Лейденского ботанического сада, адаптировал луковицы южных цветов к местному климату, ничто не предвещало тех финансовых бурь и потрясений, виновниками которых станут тюльпаны. Более того, поначалу судьба луковиц тюльпанов в Голландии была сходна с историей картофеля в России. Луковицы жарили с карамелью, получалось невкусно…
Но необычная красота цветка притягивала взоры, ажиотаж подогревался тем, что на выведение новых сортов и размножение луковиц до количества, позволявшего ими торговать, иногда уходило до десятка лет. К началу 30-х гг. XVII века Голландия уже оправилась от рецессии, последовавшей за экономическим спадом вследствие войны с Испанией. Развивавшийся финансовый рынок требовал объекта для инвестиций. Объект в виде редких сортов тюльпанов был прекрасен с эстетической точки зрения и феноменально многообещающим с точки зрения финансовой. Спрос многократно превышал предложение, стоимость луковицы редкого сорта могла превышать 3000 гульденов (для сравнения: годовой доход ремесленника колебался от 150 до 300 гульденов).
Государство искренне пыталось исполнить роль регулятора: на биржах появлялись «департаменты тюльпанов», доходы от сделок исправно поступали в казну. Но торговали тюльпанами не только на официальных торговых площадках, каждая таверна превращалась в биржу, заключенные на которой сделки нигде не регистрировались и налогами не облагались.
Знаменательным стал 1636 год, когда маховик ажиотажного спроса на редкие сорта тюльпанов был раскручен, а луковицы по неведомой причине не дали прироста. В то время фьючерсные контракты признавались в Голландии незаконными, но могло ли остановить продавцов и покупателей, заключавших сделки в тавернах и на площадях, это обстоятельство?
В исследовании «Чрезвычайные популярные заблуждения и безумства толпы» английский журналист Чарльз Маккей описал, как финансовые спекуляции, на которых можно было нажиться, не имея на руках товара, будоражили умы представителей всех сословий. В торговом обороте находилось луковиц больше, чем их могла произвести вся голландская земля. Похоже, что представители всех сословий с разным успехом пытались овладеть основами торговли производными финансовыми инструментами.
Мимо казны проплывали сотни тысяч неуплаченных налогов с оборота. Государство, смирившись с существованием форвардов и фьючерсов, было бессильно упорядочить процесс безумной торговли несуществующими луковицами. В этот процесс были вовлечены бургомистры, банкиры, дворяне, ремесленники, горожане, фермеры и даже художники. К примеру, художник Ян ван Гойен заплатил бургомистру Гааги 1900 флоринов за 10 луковиц, а также обязался написать картину.
В феврале 1637 г. цены на тюльпановые контракты упали в 20 раз, что поставило покупателей на грань разорения. Многие чиновники, сами вовлеченные в спекуляции, не торопились с принятием решения. После длительных колебаний городские магистраты постановили контракты оставить в силе, а цветоводам и тюльпаноманам сохранили право на разбирательство в суде. Словом, уповали на невидимую руку рынка, на «время все расставит на свои места» и даже немного на неведомое голландцам «русское авось».
Ян Брейгель младший. Аллегория тюльпаномании. 1640-е годы.
Австрия. Частная коллекция. Фото из открытых источников.
В 1797 г. вышли в свет хроники Иоганна Бекмана, в которых он все происшедшее назвал «иррациональным массовым помешательством, завершившимся разорительным кризисом». Людей охватила мания наживы, их сотрясала лихорадка, но об этом клиническом состоянии будет другая история.
Надежда Башкирова
