In vino veritas или о пользе нарушения налоговой тайны…
В вине ли истина - вопрос дискуссионный, и ответ каждый ищет сам или не ищет вовсе, принимая на веру…
В «Одиссее» Гомера вино спасает героев от смертельной опасности, когда они оказываются в плену у великана – циклопа Полифема, сына Посейдона. Напоив циклопа крепким, не разведенным водой вином (греки полагали, что неразбавленные вина пьют только варвары, а также монстры и чудовища), Одиссей и его спутники получают шанс спастись, ослепив великана.
Плиний Старший в своей «Естественной истории» говорит, что самым известным в древние времена вином было фракийское вино Маронеи. Оно-то и взяло верх над мощным циклопом. На вопрос Полифема об имени, Одиссей ответил «Никто», по–гречески «Канéнас». Позже македонское вино Kanenas обрело популярность в том числе и благодаря сюжету из греческой мифологии.
Однако вино вполне может быть и источником смертельной опасности. Коварная волшебница Цирцея использовала красное сладкое прамнийское вино, чтобы превратить в свиней спутников Улисса, о чем нам тоже рассказывает Гомер в «Одиссее».
И если виноделие – это искусство, то связь налогов и искусства вполне очевидна: алкоголь традиционно был и поныне является подакцизным товаром. Но этот наш сюжет не об акцизах, а о налоговой тайне, и о том, как ее нарушение может принести пользу обществу, во всяком случае той его части, которая относится к виноделию, как к искусству.
Сегодня австрийские вина ассоциируются исключительно с сухими. Лучшие вина долины Вахау абсолютно сухие и обладают глубиной, мощью, концентрацией и минеральностью - это эталон идеального баланса. Вина проходят жесточайший контроль качества. Но так было не всегда.
Еще сорок лет назад в германоязычных странах наиболее качественными признавались сладкие вина. Требований к тому, чтобы сахар в изделии был натуральным, равно как и отлаженного механизма контроля, не существовало. Это стимулировало производителей вин к креативным экспериментам в поисках пути привнесения искусственной сладости. Результатом такого творческого подхода стало использование виноделами из австрийской долины Вахау в качестве вкусовой добавки диэтиленгликоля, делающего вкус вина более сладковатым, а производство более дешевым по сравнению с использованием натуральных ингредиентов. В ограниченных дозах данное вещество разрешено к использованию в фармакологии и пищевой промышленности, знакомо оно и производителям зубной пасты, а также автомобилистам (последними используется в качестве антифриза и тормозной жидкости). Антифриз в вине… звучит двусмысленно и устрашающе, хотя обнаруженная в австрийских винах доза диэтиленгликоля и не была смертельно опасной, но отравить репутацию производителя вполне могла.
И здесь мы вплотную подобрались к налоговой части нашей истории. В ходе налоговой проверки винодельни инспектор, чье имя не осталось в истории, обнаружил несоразмерно большие расходы на приобретение диэтиленгликоля.
Закрепленный в 25 главе Налогового кодекса РФ принцип экономической обоснованности расходов далеко как не нами был изобретен. Налоговому инспектору наличие у виноделов расходов на антифриз (а именно так сработала у него ассоциативная цепочка) показалось абсолютно неуместным, началась тщательная проверка обоснованности этих расходов. Стремление разобраться в непонятной ситуации привело к обнаружению чуждого ингредиента в вине, а детальное расследование показало, что данное явление носит массовый характер. Инспектор с присущей ему пунктуальностью отразил нарушение в акте налоговой проверки. На этом история могла бы завершиться просто недоимкой по налогу на прибыль и соответствующими штрафами. Но судя по тому, какой переполох приключился в долине Вахау в 1985 г., вошедший в историю виноделия как «антифризный скандал», инспектор поступился кое-какими профессиональными принципами и нарушил налоговую тайну, разгласив в приватных беседах информацию, ставшую ему известной в ходе проверки.
История умалчивает о том, были ли применены к налоговому инспектору дисциплинарные меры за нарушение профессиональной этики. Но после «антифризного скандала» в Австрии произошло ужесточение винного законодательства, которое вскоре было признано наиболее строгим в Европе. Чтобы развеять неприятный шлейф скандала область Вахау выступила инициатором создания принципиально новой категории – престижных сухих вин, при изготовлении которых строго контролировался регион производства, основные технологические показатели и органолептический стиль вина, абсолютно исключающий применение диэтиленгликоля и иных синтетических вкусовых добавок, и регулирующий максимально допустимое содержание остаточного сахара.
Здесь самое время поднять бокал лишенного диэтиленгликоля качественного вина за здоровье нарушившего налоговую тайну австрийского инспектора, чье имя не сохранилось в истории. А для закрепления приятного послевкусия предлагаем посмотреть на несколько картин в сюжете которых есть вино, и подчеркивающих, что тема эта была не чужда ни мастерам эпохи Ренессанса, ни экспрессионистам, ни приверженцам кубизма.
Брак в Кане Галилейской. Паоло Веронезе. 1562–1563 гг. Лувр. Париж. Картина на библейский сюжет о первом чуде Христа, превратившем воду в вино.
Любительница абсента. Пабло Пикассо. 1901г. Государственный Эрмитаж. Санкт-Петербург. О безысходной тоске и одиночестве.
Двойной портрет с бокалом вина. Марк Шагал. 1917–1918 гг. Центр Жоржа Помпиду. Париж. Картина об искрящейся радости новобрачных.
Надежда Башкирова
