Налог на бороду: плата за упрямство или за приверженность традициям?

П. Н. Петров, С. Н. Шубинский. Гравюра 1894 года «Бояре возвращаются от царя Петра I, остригшего им бороды».

Несколько лет назад в букинистическом магазине мне довелось встретить «Иллюстрированную историю царствования императора Петра Великого» издательства И. Д. Сытина, выпущенную в 1903 г. и довольно прилично сохранившуюся до наших дней. Шурша пожелтевшими страницами, нашла гравюру «Бояре возвращаются от царя…» Гравюра напомнила мне растиражированную в советских школьных учебниках карикатуру – лубочную картинку «Царь Пётр рубит бороды русским мужикам».

И ведь не мужик вовсе изображен на лубке, да и процесс его европеизации, судя по всему, уже начался, раз уж этот лубочный мужик изображен в европейском платье. Неправдоподобно выглядит сюжет, но его исторический базис вполне понятен.

Гравюра же отличается бóльшей историчностью, да и симпатии художника совершенно очевидно на стороне бояр, понуро выходящих из царского терема, лишившись своих окладистых бород. Бояре одеты в традиционные для Руси конца XVIIвека одежды, но еще какое-то, совсем недолгое время, смогут они носить кафтан да опашень.   

Указом от 17.04.1722 «О взыскании особой подати с бородачей и о ношении им особого платья» Петр I регламентирует правила ношения бороды, окладистые тщательно отращиваемые бороды подлежат усекновению, а не согласным ходить с «босым рылом» предписывается не только платить годовую подать, но и облачаться в особую одежду. Этим Указом завершалась петровская эпопея борьбы с бородами, начало которой было положено еще в конце XVII века после возращения из Европы в Москву Великого Посольства.

Что же в бородах представителей различных сословий на Руси вызывало такой дискомфорт у Петра I?

Можно предположить несколько версий, каждая из которых является вполне правдоподобной:

1. санитарно – гигиеническая;
2. культурно – просветительская;
3. конспирологическая и
4. фискальная.

Каждая из этих версий имеет право на существование, в защиту ее можно привести вполне стройные аргументы, равно как и разрушить контраргументами. Однако безотносительно причин решений, принятых Петром, факт насильственного приведения подданных в европейский вид остается неоспоримым.

Очарованный Европой и европейскими традициями Петр начинает беспощадную борьбу с проявлением русскости в облике подданных. Окладистая борода представляется молодому царю негигиеничной, а традиционные одежды – кафтан да опашень – мешающими стремительной походке и бурному ритму жизни Петра. Контраргумент санитарно – гигиенической версии: в воспоминаниях своих современников молодой царь остался неряшливым обладателем грубых манер. Например, после отъезда Петра из Англии, Парламент выделил внушительную сумму на ремонт очень грязного дома, который занимал молодой царь со своими сопровождающими.

Стричь волосы и брить бороды по иноземному обычаю запрещал еще отец Петра – царь Алексей Михайлович, боровшийся с церковным расколом. Покушение на вековые устои русского государства и отторжение традиционных ценностей увидели подданые в действиях нового государя.

Петр был не первым, кто пытался привнести свет европейской культуры в Россию. Агафья Грушицкая, супруга его брата Федора, будучи польского происхождения, способствовала распространению польской культуры, образования и обычаев, которые легко воспринимались в Москве. Москвичи стали стричь волосы и брить бороды, но добровольно, а не под страхом смерти и унижений, как позже при Петре. И у царевны Софьи, старшей сестры Петра, было западно-русское образование, данное воспитателем царских детей монахом и поэтом Симеоном Полоцким. То есть вопрос не в целях, а в методах их достижения.

Конспирологическая версия о подмене русского царя Петра во время путешествия «Великого Посольства» по Европе наводит на мысль, что самозванец просто обустраивал свой быт в привычной ему манере, не понимая традиционных для Руси ценностей и борясь с абсолютно чуждой ему русскостью.

И, наконец, фискальный подход к поиску ответа на вопрос о бороде. Алгоритм его решения очень прост: ввести абсурдное требование, исполнение которого технически не сложно, но носит мощный эмоциональный аспект, что невероятно важно в стране с патриархальным укладом. И… тут же предложить возможность покупки права не выполнять это требование.

Указ «О бритии бород и усов всякого чина людям, кроме попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые сего исполнить не захотят. И о выдаче заплатившим пошлину знаков» был издан в начале 1705 г. Все установлено просто и четко: всем положено брить бороды, исключение составляют представители духовного сословия, так как православная традиция предписывает таковым ношение бороды. Конструкция пошлины предусматривала прогрессию и учитывала платежеспособность плательщиков. Так, царедворцы, дворяне и чиновники были обязаны платить по 600 руб. с человека в год, с купцов брали от 60 до 100. Со слуг, извозчиков, церковных служителей, кроме священников и дьяконов, а также с москвичей разных чинов – по 30 руб. (для сравнения, жалованье стрельца составляло 20–30 руб. серебром в год). Каждый уплативший пошлину получал так называемый бородовой знак. Крестьяне пошлиной не облагались, но каждый раз при въезде в город с них взималось по 1 копейке «с бороды». Опять же: въезд никто не запрещает, бороду стричь не заставляет, но если уж решил бородатый крестьянин въехать в город, то - плати.

В подтверждение фискальной версии говорит и тот факт, что царь – реформатор в своем настойчивом поиске источников пополнения казны устанавливал налоги на любые внутренние и внешние торговые операции, на все продукты питания, на все ренты, на одежду, лошадей, головные уборы, обувь, жилье, мельницы, погреба, ульи, рыбные промыслы, печные трубы и общественные бани (вот отсюда и пошла «немытая Россия», ибо частое мытье было дорого).

Петр I ввел подушный налог на всех мужчин. Помимо нагрузки фискальной этот налог вызывал эмоциональное отторжение: крестьяне не понимали, как государство может брать налог с души, если она нетленна.

Надежда Башкирова