Валютное регулирование: как перейти от карательного правоприменения к современной системе управления рисками?

10 ноября 2021 г. в ТПП РФ в рамках XVII Всероссийского налогового форума состоялся круглый стол по этому вопросу.

Модератором круглого стола выступил С.Г. Пепеляев, управляющий партнер «Пепеляев Групп», главный редактор журнала «Налоговед».

Открывая обсуждение, С.Г. Пепеляев подчеркнул, что валютная тематика рассматривается на форуме ТПП РФ впервые. Но значимость ее бесспорна и обусловлена формальными причинами - полномочия по валютному контролю переданы налоговым органам - и причинами сущностными. Валютный контроль долгое время дополнял контроль налоговый, в прошлом обладавший определенными слабостями. Однако ситуация изменилась: ФНС России обладает мощными и разнообразными возможностями для налогового контроля. Контроль операций по зарубежным счетам стал частью процесса международного автоматического обмена информацией. Поэтому непонятно, каково теперь место валютного контроля.

Изначально валютный контроль внедрялся в законодательство в определенной экономической ситуации для определенных целей, но времена изменились: институт устарел, социалистическая экономика трансформировалась в рыночную, да и сами экономические отношения претерпели изменения. Какую роль в текущей ситуации продолжает выполнять валютный контроль? Особенно актуален этот вопрос в свете глобализации российской экономики, поскольку валютный контроль в его существующем виде обрушивает конкурентоспособность российских компаний на зарубежных рынках, при этом судебная практика свидетельствует об увеличении споров в этой сфере, - резюмировал модератор.

Об экономической и правовой природе валютных ограничений

Руководитель Российского центра компетенций и анализа стандартов ОЭСР (Центра Россия – ОЭСР) РАНХиГС при Президенте РФ А.Д. Левашенко пояснила, что в странах ОЭСР валютного контроля нет. Это необходимо учитывать в свете стремления России к цивилизованному развитию и недискриминации российских экспортеров по сравнению с экспортерами зарубежными.

По ее мнению, валютный контроль давно перестал играть ту роль, которая была заложена в преамбуле к Федеральному закону «О валютном регулировании и валютном контроле» (№ 173-ФЗ); теперь он работает не на экономические интересы страны, а как дополнительный административный инструмент ФНС России, Росфинмониторинга, ФТС России и Центробанка, - уточнила А.Д. Левашенко.

В качестве примера спикер привел тезис из отчета Росфинмониторинга о том, что вывод денежных средств за рубеж через компании-однодневки по фиктивным сделкам и в отсутствие конечного бенефициара можно было бы пресечь при наличии инструмента репатриации валютной выручки в тех странах. О выполнении какой функции Росфинмониторинга в данном случае идет речь? Входит ли в задачи Росфинмониторинга возврат денег или рассмотрение денежных потоков с точки зрения легализации и поиска существенных преступлений? По мнению А.Д. Левашенко, это иллюстрирует подмену функционала с точки зрения использования валютного контроля. При отсутствии обязательной продажи валютной выручки экономическая суть валютного контроля ничтожна.

Выступающая также обратила внимание аудитории на проблему условной отмены валютной репатриации при одновременном сохранении требования о надлежащем исполнении обязательств по договорам. Иными словами, резидентам отменили обязанность возвращать деньги в уполномоченные банки, однако способ, которым они получают эти деньги от контрагента, оставили под контролем. Закон говорит следующее: «в соответствии со способами, разрешенными законодательством». ФНС России утверждает, что под таковыми необходимо понимать любые способы, которые разрешены законом. По мнению же ФТС России – это только те способы, которые закреплены в Законе № 173-ФЗ. И что в такой ситуации делать бизнесу? Как видим, надлежащее исполнение обязательств стало еще одним дополнительным способом контроля, резюмировала А.Д. Левашенко. «Это двойной контроль. Государство патриархально контролирует: «верни деньги, а способ мы обсудим».

Пристальное внимание спикер уделила проблеме, связанной с ограничениями по зарубежным счетам. Для физических лиц в этой части требования законодательства изменили, а для юридических лиц, их филиалов и представительств ограничения остались. Государство продолжает навязывать бизнесу способы, которыми можно использовать такие счета. Непонятно, с какой целью. Если цель – контроль «грязных денег», то есть Закон № 115-ФЗ, если цель – налоговый контроль, то есть НК РФ. А валютный контроль в этой части не нужен. Однако в валютном законодательстве все ещё существует норма об обязанности резидента уведомлять налоговые органы об открытии зарубежного счета. Если обратиться к странам ОЭСР, то там подобная норма включена в налоговое законодательство. Более того, по мнению А.Д. Левашенко, дополнительная отчетность по валютным операциям должна быть отменена с учетом вступившего в силу автоматического обмена финансовой информацией. А пока ведется двойная отчетность.

Эксперт Российского центра компетенций и анализа стандартов ОЭСР РАНХиГС при Президенте РФ А.А. Коваль добавила, что в СССР валютный контроль был связан с монополией государства на внешнеэкономические виды деятельности. В отсутствие рыночной экономики резиденты не были свободны. Ситуация начала меняться в 90-ые годы ХХ века.

В странах ОЭСР положение отличалось кардинально: еще в 1961 г. был принят Кодекс либерализации движения капитала. Уже тогда страны принимали решения на долгосрочную перспективу, понимая, что либерализация окажет позитивное влияние на экономику. Кодекс определил операции, в отношении которых должна быть проведена либерализация регулирования, в их число в частности вошли операции с иностранной валютой. Такое ограничение, как репатриация, согласно Кодексу, должно быть устранено. Вместе с тем ОЭСР понимает, что в странах с переходной развивающейся экономикой элементы валютного контроля встраиваются в системы налогового контроля и противодействия отмывания доходов, полученных преступным путем.

Таким образом, при отсутствии монополии государства на внешнюю торговлю валютный контроль выступает лишь сдерживающем фактором.

Начальник отдела Управления международного сотрудничества и валютного контроля ФНС России Д.А. Карбушев отметил, что цель валютного контроля определена в законе – это стабильность национальной валюты и валютного рынка. Однако валютный контроль со временем претерпел значительные изменения, которые Д.А. Карбушев оценил позитивно: несмотря на значительное количество поправок (более 50-ти за последние несколько лет), либерализация проходит должным образом – постепенно и без экономических потрясений.

В частности, бизнесу больше не нужно нотариально удостоверять документы к отчетам, предоставляемым по зарубежным счетам; отсутствует ограничение по зачислению денежных средств на зарубежные счета для физических лиц по определенному перечню стран; введена полная отмена требования репатриации – в настоящее время претензий по экспортным контрактам со стороны налоговой службы нет, если контракт исполняется надлежащим образом, уточнил спикер.

ФНС России расценивает валютный контроль как дополнительный инструмент контроля за финансово-хозяйственной деятельностью и прозрачностью отношений в целях правильного расчета налогов. Спикер добавил, что в странах, где нет специального законодательства о валютном контроле, все же присутствуют элементы валютного контроля, например, контроль за иностранными активами резидентов, контроль за операциями за рубежом в налоговых целях. В Китае, к примеру, валютный контроль имеет место и не мешает экономике развиваться, добавил Д.А. Карбушев. ФНС России, в свою очередь, всегда готова к либерализации валютного контроля в обмен на прозрачность отношений участников финансово-хозяйственной и внешнеторговой деятельности.

Вопрос включения в НК РФ некоторых инструментов валютного контроля обсуждается. Но валютный инструментарий в любом случае должен оставаться в запасе у государства на случай внешних экономических потрясений.

В свою очередь, А.А. Коваль уточнила, что введение валютных ограничений в тяжелой экономической ситуации допускается, но в настоящее время Россия не находится в глубоком экономическом кризисе. Несмотря на это, резидентов перманентно ограничивают во внешнеэкономической деятельности, причем независимо от прозрачности их бизнеса (например, даже в случае участия резидента в налоговом мониторинге).

Вице-президент компании «ТемпСтройСистема» Т.Н. Красных отметила, что компании привыкли к валютному контролю со стороны банков. И непонятно, есть ли смысл в последующем валютном контроле налоговыми органами. При первоначальном прохождении достаточно жесткого валютного контроля в банке бизнес не ожидает претензий от налоговой службы, но на практике на пределе двухлетнего срока налоговый орган внезапно приходит с проверкой и выявляет нарушения.

Комментируя приведенный пример, Д.А. Карбушев пояснил, что органы валютного контроля, в частности, ФНС России, занимаются подробным анализом деятельности резидентов. Банки не видят нарушение – только его отдельные признаки. В дальнейшем эти признаки перепроверяют налоговые органы и при обнаружении признаков нарушения проводят проверку. Такой подход обеспечивает эффективность контрольных мероприятий (99%) в формате «нет нарушения – нет проверки», отметил Д.А. Карбушев. В дальнейшем только 3% налоговых решений отменяются судом, что подтверждает высокую результативность такого контроля.

О конфискационных штрафах за выплату наличных рублей и нарушение режима зарубежного счета

Руководитель аналитической службы «Пепеляев Групп», заместитель главного редактора журнала «Налоговед» В.М. Зарипов сообщил, что с 2019 года в судах фиксируется заметный рост дел, в которых компании оспаривают постановления налоговых инспекций о привлечении к ответственности за валютные нарушения по ст. 15.25 КоАП РФ. По количеству претензий лидируют налоговые инспекции Москвы и Московской области.

По результатам анализа судебных решений первого полугодия текущего года выявлено, что по ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ (норма взята для анализа как наиболее жесткая с точки зрения ответственности – размер штрафа составляет от 75% до 100% от суммы незаконной валютной операции) арбитражными судами рассмотрено более 1500 дел о валютных правонарушениях. 370 заявителей, в среднем на заявителя приходится по четыре дела, но некоторые заявители одновременно участвуют в 30-40 делах. Общая сумма взысканных штрафов значительная: 0,5 млрд руб. при наличии отдельных штрафов на 50 млн, 100 млн руб. и более.

Почти во всех делах заявители просили суды о снисхождении и снижении разорительных штрафов. Однако лишь в 13% случаев суды проявили гуманизм: в 5% дел штрафы были отменены, в 6% - уменьшены, в 2% - заменены на предупреждение. Такой гуманизм коснулся лишь малозначительных случаев - в делах (их было чуть более тысячи), когда компании рассчитываются на территории России наличными рублями с иностранными гражданами, привлеченными ими в качестве работников или подрядчиков. Такие валютные операции являются незаконными, хотя зачастую малозначительны.

Судебная практика носит карательный характер: налоговые инспекции штрафы не снижают, а суды признают законным такой «вмененный 75-процентный налог на выручку». В.М. Зарипов отметил, что с позиции ЕСПЧ такие суровые санкции рассматриваются как уголовные и рассмотрение таких дел требует индивидуального подхода, учета всех значимых обстоятельств. В Определении от 29.10.2020 № 2393-О Конституционный Суд РФ также подчеркнул, что ответственность по ст. 15.25 КоАП РФ должна быть индивидуализирована правоприменительными органами.

Анализ судебных дел также выявил следующую ситуацию. В нескольких сотнях дел филиалы российских компаний в странах ближнего зарубежья (Таджикистан, Казахстан, Азербайджан и др.) получали на свой счет выручку за выполнение работ или оказание услуг на территории этой страны. До 1 июля 2021 г. такая валютная операция признавалась незаконной, поэтому компании привлекли к административной ответственности в виде штрафа, причем в размере 150%: 75% - за зачисление выручки на счет филиала и 75% - за списание средств со счета для оплаты местных расходов. При этом информацию об этом налоговые органы получили от самих компаний – те добросовестно сдавали отчеты о движении денежных средств с приложением банковских выписок, то есть не скрывали операции.

В.М. Зарипов отметил, что долгое время в КоАП РФ ответственности за подобные валютные операции не было, и компании ошибочно полагали, что разрешено и подобное зачисление денежных средств на зарубежные счета филиалов. О наличии правонарушения компаниям стало известно уже из протоколов, составленных налоговыми инспекциями на исходе двухлетнего срока давности привлечения к ответственности, что лишило компании возможности что-то изменить для снижения штрафов.

Управляющий директор рекрутингового агентства Antal Russia М. Гермерсхаузен добавил, что в текущей ситуации международному бизнесу выгоднее вернуться в Лондон и Париж и курировать проекты оттуда. Существующее валютное регулирование негативно влияет на привлекательность инвестирования в Россию, деловой климат, вопросы миграции и кадрового обеспечения, создание здесь центров управления и прибыли.

Заведующий кафедрой правовых дисциплин Высшей школы государственного аудита МГУ им. М.В. Ломоносова, д-р юрид. наук, проф. Ю.А. Крохина начала свое выступление со следующего тезиса: легального термина «репатриация» применительно к денежным средствам в законодательстве не существует. Исходя из международного понимания репатриации как возврата военнопленных домой, можно сделать вывод, что в отношении денежных средств справедливо высказывание, что «кто-то берет в плен нашу валюту». С юридической точки зрения ситуация выглядит следующим образом: российская компания открывает филиал за рубежом и планирует получать денежные средства, желательно в безналичной форме, но сталкивается со следующими проблемами:

- не во всех национальных валютах государств, особенно в странах бывшего СССР, наши банки имеют корреспондентские счета, что автоматически блокирует совершение через них расчетных операций в таких национальных валютах;

- публичное законодательство большинства государств на постсоветском пространстве, в которых работают филиалы российских резидентов, содержит симметричный запрет на расчеты с резидентами в иностранной валюте, то есть, они также не могут зачислить выручку в иной форме, кроме национальной валюты.

Когда эти два «блокатора» совпадают, возникают все признаки состава валютного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ, а российские компании оказываются в безвыходной ситуации. И не имеет значения, что денежные средства со счетов идут на определенные расходы в стране присутствия: банковские комиссии, налоги, заработную плату, дополнила спикер. В таком случае, инспекция оштрафует резидента по другому основанию – за неправомерное расходование валютной выручки. В итоге компания получает два штрафа применительно к одной и той же сумме, что в сущности уже конфискация.

Руководитель экспертно-правовой службы Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей А.А. Рябов рассказал, что жалобы к бизнес-омбудсменам на нарушение прав предпринимателей в сфере валютных правоотношений не носят массовый характер, однако их суть дает все основания для обращения в КС РФ. И почти в каждом докладе Уполномоченного присутствует «валютная» проблематика с акцентом на разные аспекты.

А.А. Рябов обратил внимание на следующую проблему - чрезмерность штрафов, предусмотренных ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ. КС РФ ранее высказывался по вопросу назначения штрафов в размере ниже низшего предела, указав, что штраф носит не столько карательный, сколько стимулирующий характер – профилактика правонарушений в будущем. Подобное соотношение карательности и стимулирующей цели и выступает главным различием между ответственностью уголовной и административной. С учетом изложенного, ответственность по ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ говорит о ее уголовно-правовом характере, создает риски для реального уничтожения бизнеса. Однако с этой ситуацией сложно бороться - считает А.А. Рябов. Произошел системный сбой – с одной стороны, конституционные принципы сформированы, а с другой – правоприменитель и суды идут по иному пути. Как добиться их гармонизации? Большой вопрос.

Д.А. Карбушев прокомментировал выступления спикеров, отметив, что в ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ речь идет не о выплате заработной платы в валюте, а о «наличных деньгах». В настоящий момент регуляторы не готовы отменить данное требование, поскольку расчеты в наличной форме влекут за собой определенные риски. Со стороны налоговых органов не будет претензий к тем резидентам, который будут платить иностранным гражданам как нерезидентам в рублях, но в безналичной форме.

В.М. Зарипов отметил, что если суть нарушения заключается лишь в форме зачисления денежных средств – наличной или безналичной – то это не предмет валютного регулирования. Речь может идти исключительно о контроле за денежным обращением в наличной форме, что не отвечает целям валютного контроля. Более того, можно ли говорить о валютной сущности комментируемых норм при наличии свободного движения капитала?

О возврате штрафов, взысканных после устранения ответственности

Как отметил В.М. Зарипов, репатриация для несырьевых экспортеров действительно отменена. Отмена регуляторной нормы в валютном законе фактически означает и отмену ответственности в этой части. Исходя из положения ч. 2 ст. 1.7 КоАП РФ, закон, улучшающий положение лица, имеет обратную силу, и применительно к рассматриваемой ситуации - в отношении тех штрафов, которые не были взысканы к моменту устранения ответственности. Более того, в Постановлении Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 37 «О некоторых вопросах, возникающих при устранении ответственности за совершение публично-правового правонарушения» разъяснено, что в целях реализации положений ч. 2 ст. 54 Конституции РФ, согласно которым, если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон, привлекающий к ответственности орган обязан принять меры к тому, чтобы исключить полностью или в части возможность несения лицом ответственности за совершение такого правонарушения.

На практике это означает, что с 1 июля 2021 г. налоговые инспекции были обязаны самостоятельно отменить начисленные, но не оплаченные или не взысканные штрафы, пояснил В.М. Зарипов. Однако они этого не сделали, и компании были вынуждены обращаться в инспекции с соответствующими заявлениями. Но получили отказ, а налоговые инспекции активизировали совместную работу с судебными приставами и по ее результатам ряд компаний в принудительном порядке и под угрозой двойного увеличения сумм штрафов исполнили постановления, причем уже в июле, августе и сентябре текущего года. В дальнейшем бизнес обратился с жалобами в ФНС России и арбитражные суды. По крайней мере в двух делах Арбитражный суд города Москвы уже отказал заявителям в применении обратной силы. Суды полагают, что штрафы по-прежнему подлежат взысканию. ФНС России отреагировала иначе: в письмах от 1 и от 30 сентября  поручила инспекциям на местах взыскания прекратить, но и это поручение пока исполнили не все инспекции – заметил спикер.

Сложившаяся ситуация выявила законодательный пробел в КоАП РФ, который требует оперативного устранения - подытожил В.М. Зарипов. К примеру, в налоговом законодательстве (ст. 79 НК РФ) прямо предусмотрены основания, порядок и сроки возврата излишне взысканных штрафов, а также проценты по ставке рефинансирования ЦБ. В КоАП РФ такая норма отсутствует, не предусмотрена она и в проекте новой редакции Кодекса.

По мнению спикера, арбитражные суды на любой стадии судебного процесса должны признавать постановления инспекции о взыскании подобных штрафов не подлежащими исполнению после 1 июля 2021 г. Если взыскание уже произошло, постановления должны подлежать повороту исполнения в соответствии со ст. 201 АПК РФ с указанием в резолютивной части судебного решения на обязанность налоговых органов вернуть штрафы как излишне взысканные с целью полного восстановления нарушенных прав заявителя.

По мнению А.А. Рябова, работа с пробелами в законе, несмотря на вышеупомянутое Постановление Пленума ВАС РФ № 37, сложная. Судьи независимы, и каждый судья решает, готов он руководствоваться рекомендациями ВАС РФ, читать закон и видеть там пробел. Заявителям необходимо идти в КС РФ, постановления которого имеют силу закона.

Д.А. Карбушев, в свою очередь, пояснил, что по данным ФНС России налоговыми инспекциями уже прекращено исполнение порядка тысячи постановлений. По его мнению, обратная сила распространяется только на те постановления, которые не были исполнены. Спикер добавил, что ФНС России в ходе разработки новой редакции КоАП РФ инициировала снижение размера санкции по ч. 1 ст. 15.25 КоАП РФ, и это предложение было поддержано.

Комментируя позицию налоговой службы, В.М. Зарипов подчеркнул, что существенное снижение штрафа в проекте нового  КоАП РФ (с 75%-100% до 20%-40%) не отменяет его конфискационной природы. Базой для расчета штрафа по данной норме выступает выручка, которая подлежит налогообложению и призвана покрыть и другие неизбежные расходы. В совокупности формируется огромная сумма «оборотного налога», и ее не сможет изменить снижение размера до 20-40 процентов.

О репатриации авансов и займов

А.Д. Левашенко отметила, что системное толкование валютного законодательства и Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (№ 115-ФЗ) дает основание сделать вывод о том, что Закон № 115-ФЗ контролирует займы в полном объеме, соответственно, оставлять норму об их репатриации в валютном законодательстве излишне. Определить валютную цель репатриации займов невозможно.

Ситуация с авансами сложнее, но с точки зрения юридической техники и системного регулирования Закон № 115-ФЗ нуждается в доработке, именно он, а не валютное законодательство, подчеркнула спикер.

О сомнительных валютных операциях

Ведущий юрист «Пепеляев Групп», преподаватель юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова П.А. Попов обратил внимание на необходимость закрепления в законе такого общего критерия сомнительной валютной операции, как фиктивность назначения платежа. Детальные признаки под конкретные ситуации в дальнейшем могут быть установлены Центробанком.

Сплошной валютный контроль сделок по выводу денежных средств за рубеж должен быть полностью заменен на проверки банками сомнительных валютных операций. Проверка сомнительных валютных операций не должна стать новым обременением и создавать дополнительную нагрузку на бизнес. Такая проверка должна быть новой эффективной процедурой вместо сплошного валютного контроля, которая поможет государству бороться с фиктивными операциями. Если механизм контроля будет введен в таком виде, то репатриация авансов и займов станет не нужна. 

По мнению А.Д. Левашенко, сомнительные валютные операции не должны фигурировать в валютном законодательстве, поскольку их наличие предполагает существование риск-ориентированного подхода, что недопустимо в валютном законодательстве – это создаст новое обременение для бизнеса.

Об уголовной ответственности за валютные нарушения

Участники круглого стола выразили единогласное мнение, что ст. 193, 193.1 УК РФ архаичны. Практики применения этих статей нет. Однако само их наличие в УК РФ представляет собой возможный инструмент давления на бизнес.

Юристы сошлись во мнении, что ст. 193.1 УК РФ только мешает расследованию преступлений, связанных с легализацией денежных средств, полученных преступным путем, поскольку, имея формальный состав, правоохранительные органы не имеют мотивации исследовать преступление «вглубь в поисках первоисточника». Указанной позиции придерживается FATF – напомнили выступающие. А А.Д. Левашенко отметила, что резиденты не должны нести уголовную ответственность за невозврат денежных средств или подлог документов, учитывая, что «подложность документов» четко не определена.

О проблемах привлечения к ответственности за валютные нарушения

По мнению Ю.А. Крохиной, КС РФ в сложившейся ситуации может оказаться вынужден выполнять задачи правоприменителя первого звена. Наличие системной проблемы, а именно рассогласованности правовых норм при наличии большого массива законов, не позволяет привлечь резидентов к ответственности «по-человечески».

Объективная сторона правонарушения по незачислению валютной выручки строится исключительно на предположениях о том, какую общественную опасность это правонарушение представляет, каким общественным отношениям причиняет вред. Влияет ли оно на курс рубля, наконец? В поисках правильного ответа суды обращаются и к целям валютного регулирования, и к принципам, а следовало бы ограничиться прямой нормой закона.

Определение субъективной стороны правонарушения на практике подменяется объективным вменением – добавила выступающая, – поскольку градация по степени вины в разных частях ст. 15.25 КоАП РФ отсутствует. С таким подходом законодателя нельзя согласиться, поскольку возникают ситуации, когда резидент не имеет умысла нарушить закон, но выполнить валютные требования объективно не может. В таких случаях суды говорят: зачем резидент заключал внешнеэкономический контракт с резидентом страны, законодательство которой не позволяет ему соблюсти требования российского валютного законодательства? И что помешало резиденту производить расчеты с контрагентами в свободно конвертируемой валюте? Но суды упускают тот факт, что по итогам выплаты штрафов денежных средств у резидента не останется! Кроме того, судами не учитывается объективная невозможность резидента исполнить требования валютного законодательства как обстоятельство, исключающее вину, несмотря на то, что налоговая отчетность резидентом сдана, все операции прозрачны, а налоги уплачены. По мнению Ю.А. Крохиной, суды должны проводить такое исследование в целях установления всех юридических фактов.

Т.Н. Красных дополнила, что на практике особые затруднения у бизнеса в его попытках надлежащим образом выполнять требования валютного законодательства вызывает отсутствие единого органа валютного контроля, уполномоченного официально разъяснять бизнесу вопросы применения норм о валютном регулировании.

По итогам дискуссии А.Д. Левашенко сформулировала следующие рекомендации Правительству РФ и Федеральному собранию:

• отмена Федерального закона «О валютном регулировании и валютном контроле»;
• как следствие, отмена репатриации валютной выручки по всем видам товаров и услуг;
• отмена перечня разрешенных валютных операций для физических и юридических лиц;
• отмена обязанности по предоставлению отчетности в тех случаях, когда функционирует международный автообмен финансовой информацией;
• перенос нормы об обязанности резидента уведомлять налоговые органы об открытии зарубежного счета из валютного законодательства в налоговое;
• отмена ст. 193, 193.1 УК РФ и ст. 15.25 КоАП РФ;
• присоединение России к Кодексу либерализации движения капиталов ОЭСР.

Выполнение данных рекомендаций и появление внешнего аудитора со стороны международного сообщества, помимо прочего, позволит улучшить инвестиционный климат страны – резюмировала А.Д. Левашенко.

Видеозапись заседания круглого стола.