Определение КС РФ от 14.11.2023 № 3019-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кутрова Андрея Анатольевича на нарушение его конституционных прав пунктами 9 и 11 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»»

Суть жалобы:

По мнению А.А.Кутрова, пункты 9 и 11 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» противоречат статьям 2, 6 (часть 2), 19 (часть 1), 35, 46 (часть 1), 49 и 54 Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в силу своей неопределенности по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой, дают арбитражному суду право принять решение о привлечении физического лица, контролирующего организацию-должника, к субсидиарной ответственности:

• руководствуясь исключительно решением налогового органа, вынесенным в отношении организации-должника, в размере, указанном в этом решении, без проверки судом фактических обстоятельств дела и без исследования доводов и доказательств, представленных контролирующим должника лицом в опровержение выводов налогового органа и размера субсидиарной ответственности, без учета индивидуальных особенностей лица, к ней привлекаемого (степени его вины, имущественного положения, факта неприсвоения им денежных средств, включая суммы налогов, и иных имеющих значение для дела обстоятельств), вопреки принципам соразмерности, справедливости, адекватности наказания;
• взыскав в составе субсидиарной ответственности с физического лица в пользу бюджета налоговые штрафы, начисленные налоговым органом организации-должнику;
• при списании задолженности налоговым органом с юридического лица до исключения его из единого государственного реестра юридических лиц и до привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. 

Позиция Конституционного Суда:

2. Правовое регулирование субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц неоднократно являлось предметом изучения Конституционного Суда Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации с опорой на положения Конституции Российской Федерации сформулировал следующие правовые позиции о такой ответственности при невозможности полного погашения требований кредиторов (статья 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» и пункт 4 статьи 10 прежней его редакции). Привлечение к ней предусматривает учет вины контролирующего лица в признании должника банкротом, предполагает проверку наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) этого лица и фактически наступившим банкротством, преследует цели достичь определенности в вопросе о размере ответственности и обеспечить баланс имущественных интересов как привлекаемого к ней лица, так и кредиторов должника. Контролирующее лицо не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения должником обязательств перед кредиторами. Стандарт добросовестного поведения кредитора как стороны спора о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего лица предполагает невозможность безосновательно ссылаться на трудности в доказывании противоправности поведения ответчика и причинной связи между таким поведением и вредом при наличии фактически полного доступа к сведениям и документации о хозяйственной деятельности должника. При распределении бремени доказывания наличия или отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо принимать во внимание как добросовестность контролирующего лица, включая исполнение им своей обязанности по учету интересов кредитора, в том числе при рассмотрении дела в суде, так и процессуальную добросовестность кредитора (Постановление от 7 февраля 2023 года № 6П; определения от 31 марта 2022 года № 593-О и № 656-О, от 31 января 2023 года № 141-О, от 28 февраля 2023 года № 365-О и др.).

В Постановлении от 8 декабря 2017 года № 39-П Конституционный Суд Российской Федерации, касаясь возможности привлечения к деликтной ответственности контролирующих юридическое лицо – должника лиц вне рамок дела о банкротстве этого юридического лица, подчеркнул, что привлечение физического лица к гражданско-правовой ответственности за вред, причиненный публично-правовому образованию в размере подлежащих зачислению в его бюджет налогов организацииналогоплательщика и возникший в результате уголовно-противоправных действий этого лица, возможно (за исключением случаев, когда судом установлено, что юридическое лицо служит лишь прикрытием для действий контролирующего его физического лица, т.е. de facto не является самостоятельным участником экономической деятельности) лишь при исчерпании либо отсутствии правовых оснований для применения предусмотренных законом механизмов удовлетворения налоговых требований за счет самой организации или лиц, привлекаемых к ответственности по ее долгам в предусмотренном законом порядке, в частности после внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о прекращении этой организации, либо в случаях, когда организация-налогоплательщик фактически является недействующей, в связи с чем взыскание с нее или с указанных лиц налоговой недоимки и пени в порядке налогового и гражданского законодательства невозможно.

В случае же привлечения контролирующих юридическое лицо лиц к субсидиарной ответственности за ущерб, причиненный этому юридическому лицу, в деле о банкротстве юридического лица условия привлечения к такой ответственности определяются в том числе законодательством о банкротстве, что обусловлено спецификой отношений, связанных с несостоятельностью юридического лица – должника, не способного выполнять свои обязательства. При этом Конституционный Суд Российской Федерации не раз подчеркивал, что обязанность возместить вред как мера гражданско-правовой ответственности применяется к причинителю вреда при наличии состава правонарушения, включающего обычно наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступлением вреда, а также его вину (постановления от 15 июля 2009 года № 13-П и от 7 апреля 2015 года № 7-П; определения от 4 октября 2012 года № 1833-О, от 15 января 2016 года № 4-О, от 19 июля 2016 года № 1580-О и др.). Привлечение физического лица к ответственности за деликт в каждом случае требует установления судом состава гражданского правонарушения; иное означало бы необоснованное смешение различных видов юридической ответственности, нарушение принципов справедливости, соразмерности и правовой определенности вопреки требованиям статей 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1–3), 49 (часть 1), 54 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

При этом, определяя специфику привлечения к субсидиарной ответственности физических лиц за ущерб, причиненный контролируемым юридическим лицом, в деле о банкротстве данного юридического лица, пункт 9 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» прямо закрепляет право арбитражного суда уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности привлекаемое к ней лицо, если это лицо докажет, что, исполняя функции органов управления или учредителя (участника) организации, оно фактически не оказывало определяющего влияния на ее деятельность, и если благодаря этому лицу установлено фактически контролировавшее должника лицо или обнаружено скрывавшееся последним имущество должника либо контролирующего должника лица. Пункт 11 той же статьи предусматривает уменьшение размера субсидиарной ответственности, если будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине контролирующего лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за его счет. В силу же ее пункта 10 контролирующее лицо не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует, в том числе если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов. Данное регулирование направлено на защиту прав и законных интересов контролирующего должника лица и не противоречит общим правилам привлечения к гражданско-правовой ответственности, установление судом оснований для которой предполагает необходимость судебной проверки всех фактических обстоятельств дела и доводов, приведенных контролирующим должника лицом.

Таким образом, принимая во внимание выводы Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющие свою силу, отсутствует неопределенность в вопросе о соответствии Конституции Российской Федерации оспариваемых заявителем законоположений в той мере, в какой они служат нормативным основанием для разрешения арбитражными судами спора о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по обязательствам должника перед бюджетом с учетом ранее принятого решения налогового органа. Что же касается доводов заявителя о списании налоговым органом спорной задолженности, пени и штрафа с юридического лица до его исключения из единого государственного реестра юридических лиц и до привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, то представленными материалами не подтверждается установление и оценка этих обстоятельств судом, как и то, что заявитель ссылался на них при рассмотрении дела с его участием.

3. В соответствии с пунктом 3 части первой статьи 43 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение об отказе в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.

В Постановлении от 30 октября 2023 года № 50-П Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 11 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования он не предполагает взыскания с контролирующих должника лиц суммы штрафов за налоговые правонарушения, наложенных на организацию-налогоплательщика. Жалоба А.А.Кутрова поступила в Конституционный Суд Российской Федерации 31 августа 2023 года, т.е. после принятия Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению (4 июля 2023 года) ранее поступившего и аналогичного по содержанию обращения Л.В.Ваулиной, по которому Конституционный Суд Российской Федерации вынес данное Постановление.

Таким образом, правовое регулирование, с которым А.А.Кутров связывает нарушение своих конституционных прав, уже получило оценку Конституционного Суда Российской Федерации, а потому его жалоба не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению; не предполагает она и применения положения части пятой статьи 100 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации». Установление же и оценка фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения конкретного дела, а также проверка правильности применения судами норм права с учетом данных обстоятельств к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», не относятся. 

Решение Суда:

Отказать в принятии к рассмотрению жалобы.