«Умеренный консерватизм» и неприятие налоговых схем – основные принципы компании

А.Н. Башкиров,
руководитель налогового отдела Procter&Gamble

– Андрей, Вы руководите налоговым отделом крупной корпорации. Расскажите, на каких основных принципах строится его работа? 

– Строгое следование нормам закона – один из ключевых принципов, на основе которых наша компания строит свою дея-тельность. Я пришел в российское подразделение компании более десяти лет назад, но до сих пор помню, как приятно был удивлен, обнаружив не только полное отсутствие каких-либо налоговых схем, но и стойкое неприятие подобных схем руко-водством компании.

К числу других важных принципов я бы отнес общий подход к оценке и принятию налоговых рисков, который можно определить как «умеренный консерватизм»: всегда оставаясь добросовестным налогоплательщиком, в полном объеме и своевременно выполняющим налоговые обязательства, мы стараемся избегать свойственной некоторым налогоплательщикам чрезмерной осторожности, часто приводящей к переплате налогов в бюджет лишь потому, что так спокойнее. 

Мы ориентируемся прежде всего на Налоговый кодекс РФ, а не на иной раз противоречащие ему разъяснения Минфина России и налоговых органов. 

Получив требование налогового органа, мы тщательно анализируем его на предмет соответствия Кодексу и, лишь убедившись в этом, выполняем его. В отношении поставщиков мы прилагаем больше усилий к подтверждению реальности хозяйственной операции, нежели к получению четких копий всех страниц паспортов их учредителей. 

– Какие основные задачи и функции налогового отдела Вы бы выделили? Как налажено взаимодействие с другими службами компании?

– С определенной степенью условности основные функции налогового отдела я бы подразделил на следующие основные группы. 
Первая – это построение эффективной налоговой защиты в отношении всего разнообразия хозяйственной деятельности. Наш подход здесь довольно прост: подтверждение экономической обоснованности каждой значимой хозяйственной операции при ее качественном документальном оформлении (ст. 252 НК РФ). Это направление работы особенно актуально в российских условиях, когда налоговый контроль интенсивен, а изменения налогового законодательства и правоприменительной практики, увы, довольно часты. 

Вторую группу я бы назвал «внутренним налоговым консультированием». Сотрудники компании, отвечающие за ведение бизнеса, порой предлагают весьма творческие и нестандартные идеи. Мы внимательно следим за тем, чтобы любые новые бизнес-проекты, планы по продвижению продукции, маркетинговые инициативы – точнее, их реализация – не приводили к нарушению налогового законодательства. Эта работа требует тесного взаимодействия с ключевыми подразделениями компании, поэтому анализ предлагаемых инициатив с налоговой точки зрения и общение с представителями других отделов, действительно, напоминает налоговый консалтинг. 

Третье направление нашей работы – налоговое планирование. Думаю, многие профессионалы в области налогообложения согласятся со мной, что это одно из самых интересных направлений налоговой работы. Применительно к «Проктер энд Гэмбл» нельзя не отметить его подчиненный характер по отношению к основным решениям в области организационно-корпоративной структуры и основных методов построения бизнеса, которые разрабатывает руководство компании. 

Налоговый отдел может лишь предложить наиболее оптимальные формы для принятых решений с точки зрения налогового планирования, но наполнение их содержанием всегда остается прерогативой тех подразделений, которые отвечают за развитие хозяйственной деятельности компании (отдел маркетинга, отдел продаж и т. д.). 

Что касается других служб компании, не могу не отметить тесное взаимодействие с юристами, с отделом внешних связей – что, пожалуй, особенно характерно для России – и, наконец, с отделом, готовящим отчетность. 

– «Комплаенс», «налоговый комплаенс» – новые слова в бизнес-словаре. Что они означают для компании?

– Tax compliance – еще одно направление нашей работы. Этот вид профессиональной деятельности привнесен в российские организации крупными западными компаниями. 

Понятие tax compliance гораздо шире, чем подготовка отчетности. Прежде всего это влияние, которое налоговая функция может и должна оказывать на формирование основных показателей отчетности на основании соответствующей нор-мативной базы, но с использованием собственных методик и, конечно же, с учетом требований, предъявляемых руково-дством компании. 

Сюда также следует отнести прогнозирование налоговых обязательств по основным налогам при последовательно осуществляемом анализе факторов, влияющих на их размер, с обязательной оценкой рисков, выраженных как в возникновении возможных претензий со стороны налоговых органов, так и в необоснованном отнесении на чистую прибыль вполне оправданных расходов. 
Проверка документов поставщиков на предмет правильности отражения в них соответствующих хозяйственных операций, работа с налоговыми органами в рамках камеральных проверок также могут быть отнесены к tax compliance.

– Какие меры принимаются компанией, если при оценке хозяйственной операции (планируемой или совершенной) выявляются налоговые риски, которые могут привести к неблагоприятным налоговым последствиям? 

– Хозяйственных операций без налогового риска, наверное, не существует. Важны вероятность возникновения неблагоприятных последствий и их существенность для конкретной организации. 

Я не считаю оправданным для крупной компании заниматься анализом налогового риска, связанного, например, с разовой сделкой по приобретению канцелярских принадлежностей. В отношении рисков более масштабных мы, как правило, принимаем необходимые меры.

– В каких случаях компания обращается к помощи внешних консультантов? Как воспринимаются их выводы и рекомендации? 

– Не могу сказать, что мы часто обращаемся к помощи внешних консультантов. Квалификация наших сотрудников, а также доступность качественной правовой информации, в том числе правоприменительной практики, позволяют нам решать большинство текущих вопросов самостоятельно. Тем не менее бессмысленно отрицать важность налогового консультирования как одного из основных ресурсов для принятия обоснованных решений в области налогового планирования.

И потом, при неблагоприятном исходе проекта на них можно переложить (полностью или частично) ответственность, в то время как успехом делиться не обязательно (смеется. – Примеч. ред.).

Чаще всего выводы и рекомендации консультантов ложатся в основу наших дальнейших шагов, хотя я не могу сказать, что мы всегда следуем им безусловно.

– Руководство ФНС России заявляет, что стремится сделать налоговые органы сервисной службой для налогоплательщиков. Как бы Вы охарактеризовали взаимоотношения компании с налоговыми органами? 

– У нас сложились нормальные рабочие взаимоотношения с налоговыми органами. Мы видим позитивные изменения в их работе, большую открытость и готовность к диалогу. Уменьшилась избыточность налогового контроля. Сотрудники налого-вых органов стали более профессиональны, что проявляется не только в общем уровне их подготовки, но и в смене подхода к работе с налогоплательщиками: прежнего – откровенно фискального, когда во главу угла ставился максимум начислений по итогам проверок, оспорить которые можно было только в суде, на более взвешенный – когда инспекция не только тщательно обосновывает свои претензии, но и в ряде случаев готова согласиться с позицией налогоплательщика на стадии досудебного обжалования. 

– Действительно ли новые электронные технологии, которые активно внедряются ФНС России в последнее время, востребо-ванны и упрощают взаимодействие налогоплательщиков с налоговыми органами? Есть ли препятствия, с которыми сталкивается компания?

– Как и большинство других налогоплательщиков – и, замечу, инспекций – мы находимся в самом начале пути использования электронных технологий. Безусловно, за ними будущее. Но сказать, что их использование в настоящее время значительно упрощает общение с налоговыми органами, я не могу. Это объясняется не только часто возникающими техническими сбоями – это свойственно любой новой информационно-технической системе, – но и тем, что в России традиционно сильно доверие к документам на классическом бумажном носителе. Все документы и отчеты, созданные в электронной форме, нам пока приходится дублировать, распечатывая их почти в полном объеме. 

Надеюсь, в будущем применение электронных технологий станет более распространенным не только в области сдачи отчетности и общения с налоговыми органами, но и готовности последних признавать документ в электронном формате равноценным его распечатке. 

– Прошло пять лет с момента принятия Пленумом ВАС РФ Постановления об оценке  обоснованности налоговой выгоды¹. Думаю, что на практике вы не раз сталкивались с его применением. На Ваш взгляд, получилось ли урегулировать эту действительно важную проблему и достаточно ли этого для правоприменения? 
– Вы правы, компании нашей группы сталкивались с применением Постановления № 53, причем в ряде случаев это прини-мало весьма курьезный характер. Несколько раз налоговые органы нам отказывали в отнесении на затраты совершенно обоснованных расходов лишь на том основании, что контрагенты наших поставщиков были, по мнению проверяющих, не-добросовестными налогоплательщиками. Приходилось выстраивать линию защиты едва ли не с использованием средневе-кового постулата «вассал моего вассала – не мой вассал»...

Был случай, когда расходы на изготовление рекламной продукции мы не смогли учесть из-за показаний соседки (!), проживающей в одном подъезде с руководителем компании-поставщика, которая охарактеризовала его весьма негативно. Проверяющие сочли, что его «глубокое нравственное падение» несовместимо с руководством компанией, которую объявили «однодневкой», а наши расходы по приобретению рекламных материалов квалифицировали как участие в налоговой схеме с целью получения налоговой выгоды. 

Несколько лет назад я спросил одного налогового инспектора, не слишком ли налоговые органы усердствуют, применяя Постановление № 53. Мне ответили: «Нам дали топор, вот мы и рубим». 

Действительно, применение Постановления № 53 еще недавно было на редкость топорным. Но практика последних двух лет свидетельствует о том, что налоговые органы стали более взвешенно подходить к вопросу применения этого Постановления. Проверке подвергаются операции с действительно сомнительными контрагентами, доказательства собираются тщательно, налогоплательщик имеет возможность ознакомиться с ними. Если подобная тенденция сохранится, можно будет говорить о том, что Постановление № 53 в целом смогло урегулировать оценку обоснованности налоговой выгоды.

– Как Вы относитесь к прецедентной практике ВАС РФ? Чего, на Ваш взгляд, больше – пользы или вреда? 

– Российское налоговое право уже давно de facto стало прецедентным, и в его формировании практика ВАС РФ играет, безусловно, ведущую роль. По сравнению с другими странами СНГ, где правоприменительная практика порой крайне скудна, Россия с ее развитой судебной системой и обширнейшими базами данных, содержащими судебные решения практически по всем вопросам применения налогового законодательства, занимает, очевидно, более выгодные позиции. 

Прецеденты – как на уровне ВАС РФ, так и на уровне окружных арбитражных судов – это важнейший ориентир в налоговых правоотношениях, дающий российскому налогоплательщику возможность с гораздо большей степенью уверенности строить налоговую политику.

– Какие постановления Президиума ВАС РФ 2011 г. наиболее актуальны для Вашей компании? 

– В прошлом году ВАС РФ принял ряд важных постановлений, большинство из которых прямо или косвенно касаются нашей компании.

Сейчас с интересом ждем решения Президиума ВАС РФ по делу компании «Леруа Мерлен». В Определении о передаче дела в Президиум ВАС РФ коллегия судей сделала вывод о том, что стимулирующая премия, выплачиваемая поставщиками покупателю товаров за достижение определенных объемов закупок, хоть и не связана с выполнением им каких-либо действий в пользу поставщиков, является, тем не менее, объектом обложения НДС². 

– Какие из последних законов вы назвали бы актуальными для Вашей компании? 

– Конечно же, Закон о трансфертном ценообразовании³. Он породил целый комплекс новых налоговых рисков, с которыми нам, как и большинству крупных налогоплательщиков, придется столкнуться.

Несмотря на это, я не могу сказать, что мы чрезмерно обеспокоены появлением этого Закона. Это объясняется прежде всего тем, что политика ценообразования, применяемая нашей компанией в России, практически идентична той, которая разработана специалистами нашей компании для других стран, где «Проктер энд Гэмбл» осуществляет свою деятельность. Эти разработки были подготовлены с учетом рекомендаций ОЭСР в области трансфертного ценообразования, а как известно, закон о трансфертных ценах готовился также на основе этих рекомендаций. Поэтому, на мой взгляд, методика ценообразования, используемая российскими компаниями нашей группы, соответствует требованиям нового Закона. 

Кроме того, пункт 4 статьи 105.14 НК РФ исключает из состава контролируемых сделок те, которые совершены между взаимозависимыми лицами, зарегистрированными в одном субъекте РФ. Для нас это изъятие весьма приятное, поскольку наиболее крупные юридические лица зарегистрированы в Москве. 

– Какие проблемы наиболее существенны для компаний отрасли в настоящее время? 

– Есть несколько проблем, с которыми приходится сталкиваться как компаниям нашей отрасли, так и крупным транснацио-нальным корпорациям, ведущим свою деятельность в России.

Первая проблема – невозможность участия в совместном финансировании расходов. Для крупных международных холдингов характерна централизованная разработка различных технологий, процессов, создание активов и ноу-хау, предназначенных для использования компаниями – участниками международной группы, включая российские подразделения. Расходы, централизованно понесенные холдинговой компанией, подлежат распределению среди участников группы на основании закрепленной методики.

К сожалению, российское налоговое законодательство не предусматривает возможности получения и учета в налоговых целях доли расходов, приходящейся на российское подразделение, что в ряде случаев делает невозможным доступ российской компании к передовым технологиям и процессам. Важным шагом, способным в том числе положительно повлиять на инвестиционную привлекательность России, стало бы дополнение Налогового кодекса РФ – например, статьи 265 – соответствующей нормой. Тогда налогоплательщики, аффилированные с другими компаниями, входящими в международную группу компаний, были бы вправе включать в состав расходов в целях налога на прибыль затраты, понесенные в пользу налогоплательщика другими компаниями группы.

Во избежание злоупотреблений такое право можно было бы обусловить экономической обоснованностью расходов, их документальной подтвержденностью, а также соответствием обычаям делового оборота, применяемого в рамках данной аффилированной группы, при условии, что размер расходов соответствует критериям, установленным в законе о трансфертном ценообразовании, а их денежная оценка подтверждена, например, независимой аудиторской фирмой, действующей в соответствии с законодательством государства, в котором находится компания, передающая данные расходы.

Отсутствие возможности признания для целей налогообложения потерь от порчи товаров в процессе хранения, транс-портировки и предпродажной подготовки – еще одна проблема. 

Компании, занятые в сфере производства и оптовой торговли потребительских товаров, несут существенные и, увы, не-избежные для данного вида деятельности расходы, связанные с порчей / утратой товарного вида либо потребительских свойств товаров при их хранении, переупаковке, предпродажной подготовке, транспортировке и реализации. Действующее налоговое законодательство не содержит прямой нормы, позволяющей учитывать подобные расходы. Нормы НК РФ либо регулируют правила в отношении отдельной группы налогоплательщиков, либо трактуются как применимые исключи-тельно для промышленных предприятий. 
Вместе с тем эти затраты отвечают всем критериям статьи 252 НК РФ, так как имеют должное документальное подтверждение, прямо связаны и, более того, неизбежны при осуществлении предпринимательской деятельности по производству и оптовой торговле товарами, прямо направлены на получение дохода. 

На наш взгляд, необходимо ликвидировать дисбаланс, существующий сейчас явно не в пользу компаний торгового сектора. Для этого можно было бы дополнить статью 264 НК РФ положением о том, что потери в виде стоимости бракованных, утративших товарный вид или потребительские свойства, в том числе в процессе хранения, переупаковки, предпродажной подготовки, перевозки или реализации, нереализованных вследствие морального устаревания, с истекшим или истекающим сроком годности, товаров, а также расходов на списание и утилизацию данных товаров учитываются либо в размере фактических затрат, либо в пределах определенного процента от суммы доходов от реализации товаров, определяемой в соответствии со статьей 249 НК РФ. 

– А в сфере обложения НДС какие проблемы?

– Во-первых, отмечу начисление НДС на суммы предоплаты (авансов). Несмотря на определенные позитивные изменения в законодательстве в этом вопросе, данные операции, не являясь по своей сути объектом налогообложения, по-прежнему облагаются НДС. Попытки решения этой проблемы свелись к законодательно закрепленной возможности выставления счета-фактуры на полученный аванс продавцом товара с соответствующим правом на вычет у покупателя, но это приводит к дополнительным трудозатратам обеих сторон и дополнительному налоговому контролю.

Во-вторых, следует законодательно закрепить отсутствие необходимости начисления НДС на премии стимулирующего характера, что особенно актуально с учетом практики, формируемой ВАС РФ в упомянутом деле «Леруа Мерлен». 

В целях стимулирования роста продаж своих товаров, приобретаемых дистрибьюторами и крупными торговыми сетями, компании, подобные нашей, используют различные системы премирования покупателей. В частности, при выполнении покупателем заранее согласованных условий (например, при достижении определенного объема закупок) продавец выплачивает ему денежную сумму в виде премии (бонуса и пр.). При этом данная сумма не является частью цены товара, не учитывается при ее формировании и не является формой оплаты за товары, работы, услуги. 

В соответствии с подпунктом 19.1 пункта 1 статьи 265 НК РФ такой вид затрат, понесенный продавцом, признается внереализационным расходом и подлежит отнесению на себестоимость в полном объеме. Учитывая, что получение премии само по себе не означает для покупателя реализации товара, работы или услуги в контексте статей 39 и 146 НК РФ, оснований для взимания НДС нет. 

Во избежание споров с налоговыми органами, на наш взгляд, следует дополнить главу 21 НК РФ положением о том, что премии, выплаченные поставщиком покупателю, не признаются суммами, связанными с реализацией товаров (работ, услуг), не связаны с расчетами по оплате товаров (работ, услуг) и не являются скидками с первоначально установленной сторонами цены сделки. Соответственно, они не должны включаться в облагаемую базу по НДС.

И наконец, следует сократить количество документов, необходимых для применения нулевой ставки НДС при экспорте. Недавнее исключение банковской выписки из числа требуемых документов для этих целей – безусловно, позитивный шаг. Тем не менее налогоплательщики-экспортеры несут неоправданные серьезные административные и финансовые издержки, связанные с подтверждением экспортного характера поставок в целях получения возможности использовать нулевую ставку НДС. Количество документов, установленных статьей 165 НК РФ для такого подтверждения, остается чрезмерным. Думаю, что его следует ограничить таможенной декларацией с отметкой таможенного органа, подтверждающей вывоз товара в режиме экспорта.

– Хотелось бы услышать Ваше мнение о журнале «Налоговед»: в апреле выйдет сотый – юбилейный – номер.

– Очень хороший и высокопрофессиональный журнал, обладающий, на мой взгляд, двумя основными преимуществами. 
Во-первых, это уровень предлагаемых материалов – все статьи не только подготовлены лучшими специалистами в области налогового права, но и охватывают действительно интересные темы в области налогообложения. 

Во-вторых, это художественный уровень издания, что выгодно выделяет его среди большинства других. Мне нравится, что «Налоговед» обладает собственным литературным стилем, умением писать увлекательно даже о формате счета-фактуры. 

Интервью подготовлено Маргаритой Завязочниковой, заместителем главного редактора журнала «Налоговед»