Следственный комитет РФ выступил с тремя «налоговыми» инициативами1.
Первая — следователи предлагают усилить ответственность физических лиц, уклоняющихся от уплаты налогов. Увеличить максимальные сроки лишения свободы до шести лет нужно им для того, чтобы продлить срок давности привлечения к уголовной ответственности с двух лет до десяти, так как преступление формально перейдет в категорию тяжких. В нынешние сроки следствие и суд не укладываются (см. врезку).
Статья 198 «Уклонение от уплаты налогов с физических лиц» УК РФ предусматривает максимальный срок лишения свободы три года. Это деяние относится к преступлениям небольшой тяжести (п. 2 ст. 15 УК РФ), срок давности по ним два года (п. 1 ст. 78 УК РФ).
Вторая инициатива — обязать налоговые органы направлять материалы проверки следствию не по истечении двух месяцев, отведенных налогоплательщику для добровольного погашения недоимки и других доначислений (п. 3 ст. 32 НК РФ), а немедленно, как только проверяющие «вскроют преступную схему».
Третье предложение — сохранять арест имущества осужденного лица, если есть перспектива обращения взыскания на это имущество в дальнейшем, за рамками уголовного процесса, в гражданско-правовом порядке.
Естественно, приводятся развернутые обоснования всех этих инициатив. И можно представить много доводов об их несостоятельности2. Но поговорим о мотивах СКР.
В последнее время, отчитываясь о своих достижениях, генералы на первое место ставят финансовые показатели. Данные о возбужденных, расследованных и т. п. делах — вторичная статистика.
За предшествующие десять лет недобор налогов из-за уклонений составил 450 млрд руб.; 208 млрд руб. удалось взыскать с помощью уголовно-правового нажима. Притом что число возбужденных дел по налоговым статьям УК РФ относительно невелико: 2560 дел в 2019 г., а прирост за десять лет составил всего 44% (менее 5% за год). Но увеличился шанс попасть в категорию обвиняемых, если налоговая инспекция передает материалы проверки следствию. В 2011 г. всего по 17% материалов возбуждались уголовные дела. В 2020-м этот показатель составил 66%3.
Почему показатель возбуждаемости дел вырос в четыре раза? Можно, конечно, говорить о повышении качества налоговых проверок, лучшей обоснованности претензий к налогоплательщикам и др. Однако нельзя сбрасывать со счетов и заинтересованность самого СКР. Если традиционно за место главного бюджетного добытчика спорили ФНС и ФТС России, то теперь в деле и СКР. Конечно, 208 млрд руб. за десять лет не такая значимая сумма4, но и не маленькая5.
4 Налоговые доходы консолидированного бюджета РФ за девять месяцев 2020 г. — 17 трлн руб.
5 Примерно по 20 млрд руб. налогов в год уплачивают такие компании, как Газпромбанк, «Уралкалий», «Русгидро», «Металлоинвест», НЛМК. См.: Исследование РБК: крупнейшие налогоплательщики России // РБК. 15.08.2017. URL: https://www.rbc.ru.
С учетом такой «отдачи» проще ставить перед руководством страны вопросы о бюджетном финансировании ведомства, расширении штатов, званиях, наградах и т. п.
Но прогноз о доле СКР в доходах бюджета «неутешителен». Законодатель в 2016 г. поднял в 7,5 раза суммы криминализируемых недоимок: для возбуждения уголовного дела сумма недоимки физического лица должна составлять не менее 2,7 млн руб., а юридического — 15 млн руб. Ранее эти суммы составляли соответственно 0,6 млн и 2 млн руб.
Уголовных дел стало меньше (см. врезку).
Цифры
В Москве в 2018 г. было возбуждено 243 уголовных дела о налоговых преступлениях, в 2019-м — 236, а в 2020-м — чуть более 200. Только в 2019 г. из налоговых органов поступило на 42% меньше материалов, чем в 2018-м.
См.: Интервью начальника ГСУ СКР по Москве А. Стрижова // Коммерсантъ. 14.01.2021. URL: https://www.kommersant.ru.
Между тем главное — это ежегодное сокращение числа выездных налоговых проверок. По данным ФНС России, их количество за десять лет уменьшилось почти в восемь раз. В 2010 г. таких проверок было 70 тыс., в 2020-м — 90006. Это стало возможным вследствие развития ФНС России налогового мониторинга, действий комиссий, «мягко убеждающих» налогоплательщиков увеличить платежи7, и применения других добровольно-принудительных методов принуждения к законопослушанию.
7 Сасов К.А. О налоговых комиссиях // Налоговед. 2020. № 12. С. 43–50; Оценка деятельности комиссий налоговых органов // Там же. С. 51–53.
Сначала подозреваемого в уклонении налогоплательщика — да и вообще всех потенциально «внушаемых» — приглашают на специальные комиссии, где туманно намекают на ставшие известными налоговым инспекторам некие обстоятельства его бизнеса и предлагают добровольно увеличить платежи. Многие робкие платят, даже если не чувствуют за собой вины.
Возможность доплатить и «закрыть вопрос» есть и в ходе налоговой проверки, и в процессе следствия, и даже во время суда до удаления в совещательную комнату для постановления приговора.
Дело лишь в том, кто отчитается о «добыче». Инициативы СКР — это перетягивание каната. Пусть лавры достанутся не тем, кто недоимку обнаружил, а тем, кто выжал соки.
Конечно, каждый борется за место под солнцем, даже СКР. Однако при этом не надо предлагать варианты, явно идущие вразрез с политикой создания в стране комфортной бизнес-среды и ограничения вторжения силовиков в эту область.
Из Послания Президента РФ Федеральному Собранию от 20.02.2019
«Добросовестный бизнес не должен постоянно ходить под статьей, постоянно чувствовать риск уголовного или даже административного наказания. Уже обращал внимание на эту проблему в одном из посланий, приводил соответствующие цифры. Ситуация, к сожалению, не сильно изменилась».
С задачами по сбору выявленных недоимок налоговые органы и так успешно справляются.
О сборе недоимок
По результатам контрольной работы налоговых органов в прошлом году (по состоянию на 1 октября 2020 г.) всего проведены 4162 камеральные и выездные налоговые проверки компаний, ИП и физлиц, дополнительно начислено, включая пени и штрафы, более 126 млрд руб.
По итогам сопровождения процедур банкротства в 2019 г. в бюджетную систему поступило почти 131 млрд руб. с ростом на 3,9%, в том числе по согласительным процедурам более 47 млрд руб. (на 21% больше).
А если судить по решению ЕСПЧ от 15.09.2020 по делу «Агапов против России»8, даже чересчур справляются.
Не выдерживает критики и сам подход к оценке тяжести преступлений: не из объективных оценок характера и степени общественной опасности деяния, а из интересов следствия, которому не хватает оперативности в расследовании. Но это не тот критерий, который положен уголовным законодательством в основу классификации преступлений по степени тяжести.
С уважением,
С.Г. Пепеляев
S.G. Pepeliaev
An investigator’s profitable case
О сроках