COVID-19: назад от налогов к натуральным повинностям

Чрезвычайная ситуация вследствие пандемии коронавируса дает повод обсудить публичные обременения, которые могут налагаться на организации и предпринимателей.

В расстроенных войной или другим бедствием публичных хозяйствах всегда наблюдался переход от налогов к натуральным повинностям (трудовой, гужевой, дорожной и др.) и реквизициям. То, что в обычное время финансировалось за счет расходов бюджета, в критические периоды истории обеспечивается также путем прямых изъятий у населения.

Повинности и реквизиции имеют много общего. Имущество может просто изыматься для государственных нужд (реквизиция), а может для тех же нужд использоваться его владельцем, привлеченным к обязательному труду с мобилизацией «живого и мертвого инвентаря»¹. Имущество может быть конфисковано у лица, уклоняющегося от повинности.

Исполнение повинностей могло и оплачиваться по утвержденным — естественно, минимальным — тарифам. Реквизиции тоже предполагают возмездность, не всегда, правда, адекватную стоимости изъятого и своевременную.

Повинности могли зачитываться в счет обязательных денежных сборов для того, чтобы не удваивать обложения².

Когда кризисная ситуация заканчивается, происходит возврат к ординарным налогам: сначала целевым, а затем и общим.

Не стоит думать, что все это инструменты давно минувших эпох (см. врезку).

Действующая Конституция РФ запрещает принудительный труд (ч. 2 ст. 37). Но в условиях ЧП этот запрет может не исполняться на основании федерального конституционного закона.

Еще проще с реквизициями. Они возможны и в спокойное время. Главное, чтобы соблюдалось условие «предварительного и равноценного возмещения» (ч. 3 ст. 35 Конституции РФ).

В условиях чрезвычайного положения может быть проведена «мобилизация ресурсов организаций независимо от организационно-правовых форм и форм собственности»³.

Под мобилизацией ресурсов не имеется в виду только имущество. В пункте 3 ст. 29 Закона о ЧП предусмотрено, что «организации, имущество и ресурсы которых использовались в соответствии с пунктом „в“ статьи 13 настоящего Федерального конституционного закона, имеют право на возмещение причиненного ущерба».

Таким образом, ресурсы — это прочие «активы» организаций помимо имущества: денежные средства и рабочая сила. Комментаторы закона указывают, что мобилизация ресурсов предполагает выделение организациями необходимых для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций транспорта, оборудования, специализированных товаров, а также людских ресурсов⁴.

Закон о ЧП не устанавливает, в каких формах проводится мобилизация ресурсов организаций. Очевидно, в разных чрезвычайных ситуациях она может проводиться по-разному, главное — в публичных целях и с компенсацией ущерба.

Основная забота власти сегодня (помимо обеспечения коечного фонда) — сохранить социальную стабильность, избежать роста напряженности из-за резкого снижения доходов населения вследствие массовой приостановки производств. В преддверии голосования по поправкам в Конституцию РФ для власти это архиважная задача.

В стремительно развивающейся ситуации, когда многие решения, в том числе в социальной сфере, еще только предстояло принять⁵, оперативная задача была решена Президентом РФ путем установления нерабочих дней с сохранением заработной платы⁶. Эту меру вполне можно назвать экстраординарной хотя бы потому, что в действующем законодательстве нет подобного инструмента. Пресс-секретарь Президента РФ Д. С. Песков выразил ту же мысль, но в форме экивока: термин «нерабочие дни» использован Президентом «не в классическом понимании этого слова».

Трудовой кодекс РФ оперирует понятиями «выходные» и «нерабочие праздничные» дни (ст. 111 и 112). Но люди отправлены по домам не для того, чтобы отмечать торжество вируса и радоваться пандемии. Цель этой чрезвычайной меры, объявленной Президентом РФ в ходе обращения к нации 25 марта, — сохранить за работниками, освобожденными от труда на производстве, доходы.

Чрезвычайность меры и в том, что по общему правилу в случае наступления чрезвычайных обстоятельств работодатели вправе прекратить трудовой договор «по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон» (п. 7 ст. 83 ТК РФ). Эпидемии прямо названы в Кодексе в числе чрезвычайных обстоятельств, перечень которых открытый. Но для применения нормы важно, чтобы конкретное чрезвычайное обстоятельство было признано решением Правительства РФ или органа государственной власти соответствующего субъекта РФ.

Правоведы отмечают, что на основании такого решения работники лишаются права зарабатывать себе на жизнь личным трудом. У уволенных возникает право заявить требование о возмещении понесенных убытков за счет средств органа госвласти, признавшего свою неспособность обеспечить продолжение трудовых отношений на подвластной территории вследствие наступления чрезвычайных обстоятельств⁷.

Во всяком случае, возникает вопрос о выплате пособий по безработице.

Ни в одном из российских нормативных актов, изданных по случаю COVID-19, термин «эпидемия» не используется. Но Президент РФ в многочисленных выступлениях характеризует ситуацию именно так (см. врезку).

Что можно отнести к «другим чрезвычайным обстоятельствам», о которых говорится в п. 7 ст. 83 ТК РФ?

В статье 1 Федерального закона от 21.12.1994 № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (далее — Закон № 68-ФЗ) к ним, в частности, относится «распространение заболевания, представляющего опасность для окружающих». Термин «эпидемия» не используется. Эта норма была добавлена в закон 1 апреля 2020 г. в связи с текущим положением.

Наличие этого чрезвычайного обстоятельства признано Президентом РФ. Забота о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения обоснована в Указе Президента РФ от 02.04.2020 № 239 «распространением новой коронавирусной инфекции (COVID-19)».

В названии указа используется международный термин COVID-19. Это название вирусу присвоила ВОЗ. Она же признала ситуацию пандемией, то есть эпидемией, охватывающей весь мир. Можно ли, применяя пандемические обозначения, не признавать эпидемию эпидемией?

Мэр г. Москвы применяет ограничительные меры «в связи с распространением новой коронавирусной инфекции»⁸. Правительство РФ принимает решения во исполнение указов Президента РФ, характеризует ситуацию как карантин в связи с распространением инфекции⁹.

Таким образом, чрезвычайные обстоятельства признаны и федеральной, и региональной властью.

Применение п. 7 ст. 83 ТК РФ зависит не от конкретного объявленного режима (режим — следствие, а чрезвычайное обстоятельство — причина, объективный факт), а от (1) наличия чрезвычайного обстоятельства, (2) признания этого обстоятельства Правительством РФ или органом власти субъекта Федерации, (3) применения таких ограничительных мер (в рамках любого режима, в том числе повышенной готовности), которые создают препятствия продолжению трудовых отношений.

Все указанные условия соблюдаются.

Для защиты от чрезвычайной ситуации Президент РФ определяет в соответствии со ст. 80 Конституции РФ и федеральными законами основные направления государственной политики и принимает иные решения (п. «а» ст. 8 Закона № 68-ФЗ).

Стоит обратить внимание прежде всего на формулировку «в соответствии с федеральными законами». В соответствии с каким же федеральным законом Президент РФ блокировал применение п. 7 ст. 83 ТК РФ и объявил нерабочие дни с сохранением зарплаты? Какое законодательство дало ему право использовать полномочия «не в классическом понимании этого слова»?

Ответ может быть только один: это норма п. «в» ст. 13 Закона о ЧП, допускающая мобилизацию ресурсов организаций.

Приостановка деятельности организации, находящейся в зоне чрезвычайной ситуации, если существует угроза безопасности жизнедеятельности работников этой организации, возможна и на основании подп. «г» п. 10 ст. 4.1 Закона № 68-ФЗ. Но этот закон не предусматривает выдачи предписаний сохранить зарплату и не применять п. 7 ст. 83 ТК РФ, по которому любые чрезвычайные обстоятельства, повлиявшие на работу предприятия, могут быть основанием для прекращения трудовых отношений.

Таким образом, обязанность организаций сохранять освобожденным от труда работникам заработную плату — это публичное обременение. По существу это возложение на организации обязанности государства по выплате освобожденным от работы, но не уволенным сотрудникам пособия по безработице.

Этот вывод подтверждается и фактическими действиями государства. Постановлением Правительства РФ от 12.04.2020 № 485 предусмотрена «прямая безвозмездная финансовая помощь» в размере 12 130 руб. на сотрудника в месяц предприятиям, включенным в список наиболее пострадавших отраслей. Сам факт выплаты «помощи» в размере пособия по безработице подтверждает истинный смысл всего происходящего.

Такие выплаты коснутся только весьма ограниченного числа предприятий. Но пострадавших немало и вне списка.

Итак, общий вывод таков. На организации возложена не предусмотренная «законами мирного времени» обязанность сохранять зарплату сотрудникам, освобожденным от труда, но не уволенным. С позиции законодательства о чрезвычайных ситуациях эта обязанность — форма мобилизации ресурсов организаций.

С позиции налогового права это фискальное обременение в форме повинности делать социальные выплаты сотрудникам напрямую, а не путем обязательных социальных платежей в социальные внебюджетные фонды, откуда такие выплаты и должны были бы финансироваться.

У этих выплат организаций работникам есть все признаки налогов, как конституционно-правовые, так и законодательные. Во-первых, они обязательные: предписаны указами Президента РФ. Во-вторых, безвозмездные: в период освобождения от труда работник ничего не производит, при этом сохраняет право на очередной оплачиваемый отпуск. И в-третьих, принудительные: согласно письму Минтруда России от 26.03.2020 № 14–4/10/П-2696 наличие в календарном месяце нерабочих дней не является основанием для снижения зарплаты работникам. Если добросовестные предприятия пытаются законными способами выжить в этой ситуации, предлагают работникам перейти на неполное рабочее время по соглашению сторон или уйти в отпуск, то в случае жалобы работника государственная инспекция труда реагирует очень быстро. В считанные дни приходят предостережения о недопущении нарушения трудового законодательства (без указания сути нарушения).

Объявленные меры государственной поддержки бизнеса распространятся не на все компании, обязанные выплачивать зарплату. Но и для получателей «помощи» субсидии несоразмерны фактическим затратам и потерям. Их исчисление вообще не предусмотрено. Поэтому затраты организаций на выплату зарплаты еще и безвозвратны.

У налогов все те же признаки.

Все это свидетельствует как минимум о недостаточности государственных «мер поддержки». Они должны состоять в прямом подсчете и возмещении организациям, прекратившим производство, ущерба, причиненного запретом увольнять сотрудников, несмотря на наличие чрезвычайных обстоятельств и препятствий для выполнения работниками трудовых функций.