Суд как грех

Верховный Суд РФ принял решение¹, по которому:

• оспаривание в суде решения налогового органа рассматривается как воспрепятствование инспекции инициировать процедуру банкротства, вследствие чего период признания лица контролирующим организацию исчисляется по-особому;
• недоимку можно взыскать с руководителя компании, привлеченного к субсидиарной ответственности в деле о банкротстве, даже если с момента ее образования прошло десять лет.

АО «Орбита» в 2011 г. обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения налоговой инспекции о взыскании недоимки, пеней и штрафов². Проведенные налоговые периоды — 2008—2009 гг. По делу принято семь судебных актов (три круга рассмотрения дела), финальный — в 2014 г. Спор налогоплательщик в итоге проиграл.

После этого инспекция обратилась с заявлением о возбуждении процедуры банкротства компании, а затем и о привлечении к субсидиарной ответственности ее бывших руководителей. В отношении одного из них суд установил, что его полномочия прекратились более чем за два года до возбуждения производства по делу о банкротстве и это исключает его из числа субъектов субсидиарной ответственности.

Налоговый орган не согласился с таким решением и оспорил его в ВС РФ.

ВС РФ встал на сторону инспекции, обосновав это следующим.

Руководитель компании «своими активными действиями воспрепятствовал своевременному возбуждению производства по делу о несостоятельности». Тем самым он изменил «начало течения подозрительного периода» в свою пользу и поэтому не может «оградиться» от применения мер субсидиарной ответственности, ссылаясь на позднее возбуждение дела о банкротстве.

Под «активными действиями» ВС РФ понимает обращение налогоплательщика за судебной защитой своих прав и интересов. В этих обстоятельствах ссылка руководителя компании на истечение «периода подозрительности» — недобросовестная попытка использовать положение закона о двухлетнем сроке, «злоупотребление правом не быть привлеченным к ответственности».

• не счел нужным исследовать, действительно ли оспаривание налогоплательщиком решения инспекции и судебных актов было заведомо необоснованным, совершалось со злоупотреблением процессуальными правами;
• «изобрел» некое производное «право не быть привлеченным к ответственности», которым можно злоупотребить; это производное право Суд противопоставил праву на судебную защиту прав и интересов или попросту забыл о нем;
• не обратил внимания на то, что при рассмотрении налогового дела суды оказались не на высоте и, по сути, судебные ошибки привели к тому, что спор не был рассмотрен на первом круге.

Возможно, нюансы дела позволили судьям ВС РФ увидеть нечто, позволившее им отступить от буквы закона. Но такие отступления должны быть тщательно мотивированы (если вообще допустимы).

Поскольку в комментируемом решении такой мотивации попросту нет, судебный акт становится потенциально опасным для бизнеса.

Во-первых, любое обращение за судебной защитой можно признать злоупотреблением правом.

Во-вторых, ограничивается круг действий руководителя компаний, которые он может принять для недопущения банкротства.

Определенно коллизия двухлетнего срока и права на судебную защиту — проблема законодательной техники. Ее судебное решение посредством института «злоупотребления правом» — проявление одностороннего пробюджетного подхода.

Начав за здравие и назвав двухлетний срок направленным на исключение чрезмерной неопределенности в вопросе о правовом положении контролирующего лица, ВС РФ фактически допустил, что любое разбирательство о привлечении физического лица к ответственности по фискальным долгам компании может обернуться «Страшным судом», для которого все «земные» сроки неважны.

Это уже не первый случай, когда ВС РФ ограничивает конституционное право на судебную защиту ссылками на пресловутый баланс прав и интересов сторон, а также на запрет осуществлять права и свободы человека и гражданина вопреки правам и свободам других лиц³.

Такой запрет действительно содержится в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ. Но не имеет никакого отношения к налоговым органам как представителям государства.

Смысл и назначение Конституции — в защите гражданина от властного произвола. Граждане и государство в этом смысле не равные субъекты, которым Конституция представляет одинаковые возможности для разрешения взаимных споров⁴.

Налоговые органы для того и стремятся проскользнуть в сферу гражданско-правовых отношений, чтобы в обход конституционных ограничений для действий субъектов власти воспользоваться правами и возможностями частных лиц.