Субъективно-объективное решение
главный редактор,
канд. юрид. наук
Есть анекдот о гаишнике, который каждый день брал мзду с водителя. Когда водитель уехал в отпуск, мздоимец заявил, что тот отдыхает за его счет.
Этот подход власть сплошь и рядом демонстрирует в отношении налогоплательщиков. Очередная иллюстрация – Постановление КС РФ от 24.03.2017 № 9-П (далее – Постановление № 9-П).
Конституционный Суд РФ рассуждает о том, что незаконное использование налогоплательщиком льготы – это необоснованное обогащение за счет бюджетных средств, что имущественный налоговый вычет – это выделение налогоплательщику средств из бюджета, что в результате предоставления вычета налогоплательщик получает блага.
Но ведь это бюджет живет за счет средств налогоплательщиков!
Налогоплательщики обогащаются благодаря своему труду, прежде чем самим обогатить бюджет. Налоги – это доходы бюджета и по законодательству, и по здравому разумению. Если бюджет недополучил часть дохода, это не значит, что ее получил налогоплательщик из бюджета или за его счет.
Патерналистское мировоззрение могло бы быть частным делом, если бы не приводило к искажающим реальность решениям. В результате недоплаченный налог – экономия на расходе – становится неосновательным обогащением.
Но обогащение – это прирост активов. В двусторонних обязательствах неоплата долга приводит к обогащению за счет контрагента, предоставившего должнику какое-либо благо. Однако в налогообложении такого контрагента нет. Обязанность налогоплательщика односторонняя.
Налог – часть заработанного налогоплательщиком дохода. Богатство налогоплательщика не может быть больше его дохода1. Сокращение одного расхода повышает возможности для других расходов, не делая человека богаче. Иначе следовало бы признать самыми состоятельными малоимущих, не потратившихся на яхты, замки, самолеты, а отъявленных скряг обложить налогом на сверхдоходы.
Объявление в Постановлении Пленума ВАС РФ № 532 недоимки выгодой налогоплательщика можно было терпеть, пока этот термин использовался как ярлык («необосно-ванная налоговая выгода»). Но оказалось, что он постоянно разъедал юридическое сознание и довел его до такой степени, что уже КС РФ объявляет налоговую недоимку неосновательным обогащением.
Некритическое применение цивилистических институтов в публичном праве повлекло для налогового права разрушительные последствия, которые и продемонстрировал КС РФ в Постановлении № 9-П.
Суд начинает с того, что налоговые обязательства по своей сути производны от деятельности в экономической сфере, нормы налогового и гражданского законодательства находятся в объективной взаимосвязи. Это понятно, ибо налоговые отношения перераспределительные. Сначала надо заработать что-то и только потом этим «делиться».
Но из этой посылки делается вывод, что межотраслевое взаимодействие норм гражданского и налогового законодательства допускает «сочетание» для взыскания средств, «неправомерно (ошибочно) выделенных налогоплательщику из бюджета».
В результате уже и налоговая задолженность перестала считаться недоимкой. Повлияли и ошибки в применении судом НК РФ: «...Занижение налоговой базы… не может быть квалифицировано как налоговая недоимка…» Конечно нет, но потому, что это разноуровневые понятия: недоимка образуется вследствие занижения базы.
Ожидаемый результат – одобрение «использования института неосновательного обогащения за пределами гражданско-правовой сферы» для обеспечения пресловутого «баланса публичных и частных интересов».
Публичным интересам в Постановлении № 9-П уделено повышенное внимание. О «фискальных задачах государства», о «восстановлении имущественных (фискальных) интересов государства», об «имущественных потерях бюджета» упоминается многократно.
Суд учел вынужденность принятия государством мер, не предусмотренных налоговым законодательством, которое страдает дефектами и неточностями (его автор – какое-то другое государство?). Проявил сочувствие к тому, что «использование соответствующих правовых возможностей… объективно затруднено и может оказаться неэффективным» (что ж, используйте несоответствующие).
Учтены даже «субъективно-объективные обстоятельства» (!) деятельности налоговых органов, кроме того факта, что у налоговых инспекций вообще нет права заявлять иски «в порядке возврата неосновательного обогащения».
КС РФ дежурно рассуждает о «связанности налоговых органов законом». Действительно, к ним не применяется принцип «разрешено все, что не запрещено». Они действуют на основе разрешительного принципа, реализуют компетенцию, установленную законом.
Все виды исков, с которыми налоговые органы вправе обращаться в суды общей юрисдикции и арбитражные суды, исчерпывающе перечислены в НК РФ (подп. 14 п. 1 ст. 31 и др.) и Законе РФ от 21.03.1991 № 943-1 «О налоговых органах Российской Федерации» (п. 11 ст. 7). В этом перечне нет иска о возврате неосновательного обогащения, но есть иск о взыскании недоимки. Но вот незадача: КС РФ объявил, что налоговая задолженность в рассмотренном случае не может быть квалифицирована как налоговая недоимка.
Однако, возможно, соблюдение этого правового стандарта и не очень заботило Суд. Ведь рассуждает же он о том, что НК РФ не содержит каких-либо специальных правил взыскания средств, «выделенных налогоплательщику из бюджета», хотя и не исключает возможности обратиться к «общим механизмам» (п. 4.1 Постановления № 9-П).
Стремясь защитить фискальный интерес государства и увлекшись решением законотворческих задач3, КС РФ явно вышел за пределы своих полномочий.
Стоило ли ожидать иной реакции, кроме сарказма, недоумения, досады, крайнего неприятия, которые в блогах и статьях4 высказывают специалисты?
