Странные ограничения
главный редактор,
канд. юрид. наук
Один из тезисов этих актов можно выразить так: судья не налоговый инспектор, а судебная процедура не инструмент налогового контроля. Суд не должен восполнять пробелы и устранять недостатки, допущенные налоговым органом при проведении налоговой проверки.
Поводом послужило ходатайство инспекции о назначении экспертизы для определения рыночной стоимости проданной налогоплательщиком недвижимости. ВС РФ посчитал, что эта стоимость и исчисленная на ее основе сумма налога должны устанавливаться в ходе налоговой проверки. Суд лишь проверяет наличие допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих их величину. ВС РФ обосновал позицию ссылками на статью 123 Конституции РФ, статьи 8 и 9 АПК РФ о принципах равноправия и состязательности сторон.
Но можно ли поступать так же, если о проведении такой же экспертизы ходатайствует налогоплательщик? Будет ли отказ способствовать равноправию и состязательности?
Назначение экспертизы в ходе налоговой проверки – полная дискреция налогового органа. Налогоплательщик не влияет ни на выбор эксперта, ни на поставленные ему вопросы. Эксперт не предупреждается о риске уголовной ответственности. Его максимальная ответственность – 5000 руб. штрафа за выдачу заведомо ложного заключения2. При таких условиях все доказательственные риски некачественной экспертизы лежат на ее инициаторе – налоговом органе. Но у налогоплательщика должна быть возможность доказывать несостоятельность выводов эксперта, который к тому же может быть «домашним».
По принципу «клин клином вышибают» самый действенный способ – проведение судебной экспертизы. Для ее назначения заявляется ходатайство, которое, как и любое другое ходатайство, должно быть обоснованным. Необходимо привести доводы в подтверждение сомнений в качестве экспертизы, назначенной инспекцией.
И здесь мы сталкиваемся с ограничениями, изобретенными тем же ВС РФ: для обоснования ходатайства о проведении судебной экспертизы стоимости имущества налогоплательщик должен в обязательном порядке представить отчет профессионального оценщика об оценке рыночной стоимости этого имущества. Только при его наличии «может быть поставлена под сомнение достоверность отчета, подготовленного инспекцией»3. Никакие другие доказательства по формальным основаниям («поскольку подготовлены вне рамок осуществления оценочной деятельности профессиональным субъектом») приниматься не должны, считает Суд.
Зададим несколько вопросов.
На каком законе основано подобное требование? Может ли Закон об оценочной деятельности в РФ4 служить ограничением процессуальных прав участников спора?
В чем глубокий смысл после первого заключения оценщика (представленного инспекцией) обязательно представить второе (инициированное налогоплательщиком), чтобы затем получить еще и третье (в рамках судебной экспертизы)?
Должен ли суд принимать во внимание высокую стоимость труда профессиональных оценщиков и способствовать сокращению судебных издержек?
Не найдя удовлетворительных ответов, можно прийти к выводу, что принцип состязательности и равноправия в таких случаях нарушается. Возможно, необходимо пересмотреть или уточнить позицию по подобным ходатайствам налогоплательщиков.
