Фискальные механизмы

Мы и не узнали бы ничего о том, как, кем и на каких условиях собираются в русских сказках налоги, если бы не целая серия сказок про глупую (или сварливую, или гулящую) бабу. Во всех этих сказках, чтобы проучить, обуздать или вразумить жену, мужик выдвигает ее на выборную должность деревенского старосты.

В патриархальном обществе кажется очень смешным, когда женщина занимает должность мужскую и политическую, должность, связанную с судопроизводством и налоговой ответственностью. Как древним грекам смешной казалась рассказанная Аристофаном история про Лисистрату. Как зрителям театра Глобус сама по себе смешной представлялась коллизия шекспировской комедии «Укрощение строптивой». Так же и русский сказитель рассказывает, каково это бабе быть старостой. И слушателям сказки баба в роли старосты представляется смешною сама по себе.

Пока слушатели смеются, мы проясняем для себя господствующие в русских сказках фискальные механизмы.

Итак, в некоторой деревне избирают старосту. И долго не могут избрать. А у одного мужика есть сварливая жена. Такая жена, что за словом в карман не лезет, что перечит и мужу, и соседям, и попу, и даже иногда барину. Мужик мечтает жену проучить. А деревенская сходка соглашается, что на должность старосты не найти лучшего кандидата – ведь эта вздорная баба со всеми в ссоре, ничьи интересы отстаивать не будет и даже собственному мужу не будет помогать в хозяйственных делах, пользуясь административными полномочиями, поскольку мужа почитает изо всей деревни главным врагом. Недолго думая сход и выбирает старостой сварливую бабу.

У старосты в деревне две функции. И первая функция – судебная. Как только сварливую бабу выбирают старостой, к ней что ни день принимаются обращаться односельчане за разрешением хозяйственных, бытовых и семейных споров. И каждый понимает, что старосте надо поднести вина и дать взятку. Во многих сказках про сварливую бабу так и говорится: «Стала она пить от людей вино и жить от людей со взяток». И надо понимать, что вином в русских сказках называется водка, а взятка в русских сказках – не денежная, а натуральная. Вечно пьяной старосте, долженствующей судить и рядить, люди несут хлеб, масло, яйца, молоко… А сварливая баба-староста забирает себе все эти продукты, кормится ими и кормит своих детей.

И все было бы хорошо, но есть у старосты в русских сказках еще одна функция – сборщика налогов. К определенному дню староста должна собрать в пользу государства подушную подать.

Как собрать? У старосты нет ни полиции, ни приставов, ни даже ружья самого завалящего. Единственное что есть – это авторитет судьи. Иными словами, взятки, которые несут односельчане старосте за разрешение споров, следует не проедать (или, во всяком случае, проедать не полностью), а собирать в счет подушной подати, за которой в назначенный день явится представитель государства.

В назначенный день к сварливой бабе-старосте и впрямь является от государя казак. У казака есть нагайка на случай небольших налоговых недоимок и есть шашка на тот случай, если налоги не собраны вовсе или не собираются регулярно.

При этом сам государев казак в русской сказке ни за что не пойдет по дворам собирать подушную подать. Тут совершенно действует средневековый принцип «вассал моего вассала – не мой вассал». Личность старосты, таким образом, полностью защищает крестьян от налоговых претензий. Затем-то и нужен староста селянам, чтобы казак с нагайкой и шашкой приходил не в каждый дом, а только к старосте, и всю ответственность нес староста, а простой крестьянин только шапку снимал бы при виде государева казака, но в финансовые отношения с казаком отнюдь бы не вступал, а пусть староста разбирается – на то его и избрали.

Обыкновенно в том-то и весь смех сказок про сварливую бабу, что ко дню приезда государева казака подать у нее не собрана. Боясь шашки и плетки, баба обычно прячется в мешок. А государев казак для первого раза охаживает мешок плеткой. И после такого урока баба вылезает из мешка тише воды, ниже травы, и уже не сварливая, и мужчинам не перечит, и старостой быть не хочет, а занимается по хозяйству: хлеб печет, пироги, за детишками приглядывает, скотину поит, мужа обстирывает, а в политику – ни-ни. Казак уезжает разгневанный, обещает вскоре вернуться и страшными карами угрожает на тот случай, если не собрана будет подушная подать.

Разумеется, радея о законопослушании и спокойствии, деревенский сход выбирает нового старосту – мужчину. Отныне он вершит правосудие и собирает налоги. Но мы не знаем как, потому что нет ничего смешного в том, как ведет судопроизводство и собирает налоги мужчина. Не смешно это и не интересно. И кроме курьезного случая сварливой бабы, ни в одной русской сказке мы не находим про фискальные механизмы ни слова.

Валерий Панюшкин