Налог на обман

Вот, например, живет в деревне бедный мужик. Семья большая, зарабатывает рубкой дров. И сердобольные соседи решают помочь бедному мужику – дать ему денег в долг, чтобы завел какую-никакую торговлю. Складываются понемногу, дают бедному соседу, что называется, стартовый капитал, а бедняк прячет деньги в ведро с золой и уезжает в лес рубить дрова. Пока муж на лесоповале, к жене его приезжают сборщики золы – есть в русской сказке такая профессия. Жена, ничтоже сумняшеся, отдает им ведро с золой.

И соседи, конечно, на бедняка гневаются, что так бездарно потерял собранные всем миром деньги, но верят. Собирают деньги снова. На этот раз ассигнациями. Бедный мужик зашивает деньги в шапку за подкладку. И едет в лес по дрова.

И надо же такому случиться: по дороге в лес ворон налетает на незадачливого мужика, срывает с головы шапку и уносит ее в неизвестном направлении.

Деньги опять потеряны, но на этот раз никто не верит в правдивость бедняцкого рассказа. Соседи думают, что деньги, собранные ими бедняку на открытие малого бизнеса, мерзавец просто пропивает или прогуливает, а сам врет то про ведро с золой, то про ворона, унесшего шапку. Разгневанные соседи тащат бедного мужика в суд и требуют, чтобы бедняк вернул одолженные и потерянные в золе и в шапке деньги.

Но нечего взять с бедняка. Изба пуста, дети голодны. Мудрый судья присуждает детей бедняка на улицу не выгонять и по миру не пускать, а отложить вместо этого выплату долга на пять лет.

За пять лет с бедняком случается множество чудесных событий. Отправившись однажды за дровами и заночевав в лесу, он находит сокровищницу, в которую разбойники свозят награбленные богатства. Далее следует позаимствованная, вероятно, из сказки про Али-Бабу и сорок разбойников история про то, как мужик привез деньги домой, да как разбойники его выследили, да как ставили кресты на воротах, да как приехали на двор, спрятавшись в бочках, да как дочь мужика налила в бочки кипятку – история долгая и не имеющая отношения к налогу на обман.

Одним словом, мужик наш богатеет, проникается уважением к дочери, по ее совету покупает постоялый двор и собирается жить себе этаким преуспевающим отельером, с каждым годом приумножая неожиданно полученное богатство.

Но тут подходит пятилетний срок, в который действовала назначенная судьей отсрочка. Давнишние кредиторы – те, которые давали мужику в долг подъемных денег, – разыскивают должника своего в новом его жилище и требуют возвратить долг. Мужик и не спорит. Он ведь действительно брал деньги, которые пропали в ведре с золой и действительно брал деньги, которые пропали в унесенной вороном шапке. И он вполне платежеспособен теперь. И готов отдать даже не ту сумму, которую брал, а втрое больше – вот он, налог на обман! Мужик согласен заплатить втрое больше, чем брал, лишь бы только соседи, ссужавшие его, забыли старые обиды и перестали бы считать бывшего своего должника обманщиком.

На том они и порешили. А чтобы отметить счастливое завершение дела, мужик зовет своих бывших кредиторов за стол. Выпивают, закусывают, празднуют новоселье и отдачу долга, и вот на каком-то этапе праздника хозяин зовет гостей осмотреть только что купленный постоялый двор.

Веселой толпой бывший должник и бывшие кредиторы идут по постоялому двору, как вдруг где-то под сараем находят ведро с золой. Оказывается, здесь на постоялом дворе, когда мужик наш был еще нищим, останавливались сборщики золы и потеряли ведро. Да не просто ведро, а то самое, которое столь опрометчиво отдала сборщикам жена нашего мужика. Содержимое ведра высыпают наземь, а там на дне – деньги.

«Может и шапка найдется?» – спрашивает кто-то из гостей, вполне уже готовый поверить в честность бывшего соседа.

Смотрят по вершинам деревьев. И точно – на одной из сосен наверху в ветвях лежит старая мужикова шапка, в которой вороны свили гнездо. Шапку стаскивают баграми, а в ней под подкладкой – деньги.

Так, значит, мужик не врал. Значит, действительно по досадному стечению обстоятельств потерял одолженные соседями деньги сначала в золе, а потом и в шапке. И, стало быть, – вот он, налог на обман! – кредиторы не берут с него денег втрое, а берут ровно те, что давали.

Мужик теперь богаче своих кредиторов, но русская сказка не знает социальной справедливости. Прошло пять лет, но русская сказка не знает ростовщичества и годовых процентов. Русская сказка знает налог на обман. А раз обмана не было, то налог этот не взимается.

Валерий Панюшкин