«Русский мытарь» сообщает: Игра в пейнтбол

– Никогда не знаешь, где вляпаешься, – сказал Макар Телятин.

Макар Телятин сидел на краю стола и был готов в очередной раз рвануть в неведомую даль. Однако я рассчитывал, что за время, пока его не было видно в редакции, он успел много чего повидать, и решил не выпускать его из когтей, не вытянув какой-нибудь истории. Особо стараться не пришлось, Макар явно был настроен потрепаться…

– Вот скажи мне, – продолжил Макар, – ты знаешь, кто такие налоговые партизаны?

Я что-то промямлил про кровожадных злодеев из камбоджийских джунглей, но Макар поднял меня на смех.

– В налоговых джунглях налоговые партизаны бывают только у тебя в журнале. Не знаешь, значит. Тогда слушай.

И вот что рассказал Макар. Вернее, что услышал я.

Дело

– Представь себе ночь, лес, зиму, и топают такие чуваки в зимнем камуфляже. Лица у нас были закрыты пейнтбольными масками, в руках эти дурацкие маркеры. Ну, знаешь, пистолетики, которые стреляют шариками с краской.

Мы топали к железной дороге. Лучшего прикрытия для нашей затеи нельзя было вообразить. Со стороны мы смотрелись стайкой офисного планктона, стремящегося проявить свою крутость в игре в пейнтбол.

Старший группы велел всем залечь на опушке.

Мимо прошел пассажирский состав. Едва он промелькнул перед нами, старший махнул рукой.

Мы выскочили, взобрались на насыпь, бросили на полотно дороги покрышку от грузовика. Рельсы дрожали, вдали показался огонь прожектора. Покрышку облили керосином и подожгли. Группа отступила в лес. Ждали мы минуты две, не больше.

Электровоз с тяжелым составом нефтяных цистерн подошел, затрубил и засвистел, сбрасывая ход. Перед горящей покрышкой он остановился. Помощник машиниста выпрыгнул и одним пинком сбросил покрышку под насыпь. В это время две тени метнулись к составу.

Электровоз, гудя, дал ход, но почти сразу, через полсотни метров, остановился: машинист обнаружил, что состав отцеплен. В это время загорелась одна цистерна, затем вторая, третья… Электровоз стал уходить, но тут запылали и осыпались провода. Мы видели, как машинист и помощник бегут прочь по рельсам.

Старший группы методично прицеливался из какой-то штуки, внешне похожей на деревянную швабру. Швабра, видимо, была волшебной: стоило указать ею на цистерну, как цистерна вспыхивала. У старшего было лицо усталого чародея, привыкшего к рутине повседневных чудес.

 Вот он спалил последний вагон и посмотрел на дымящиеся изоляторы проводов.

– Ничего, за энергетиками тоже должок, – пробормотал он.

Макар выходит на след

– Понимаешь, я долго не мог взять в толк, – продолжил Макар, – как так получается? Нет, разумеется, в открытых источниках ничего не было. Но ползли слухи, слухи, слухи. А главное – страх. Видно было, что вся первая сотня списка Форбс реально нервничает, да и остальные трясутся. И вот какая вырисовывалась картина: никаких человеческих жертв, но промышленным объектам наносится реальный урон. Плюс хакерские атаки на корпоративные серверы и банковские счета. Что за притча?

На след я вышел случайно. Но что это был за след! Пили мы с одним челом из налоговой. Реальный такой перец, я еще подумал, что его в налоговую понесло? Его бы в десант, в ВДВ.

Ну, слово за слово, и рассказываю я ему, чисто по приколу, как знакомые ребята остановили свой автозавод на две недели: получили по электронке письмо, все чин чином, штаб-квартира в Токио просит на две недели приостановить производство и финансовые операции. Остановили. Через три дня японцы хай поднимают: чего стоим? Как чего стоим, сами приказали, повиновение есть долг самурая. Кто приказал? Оказалось, письмо – липа, туфта, кто-то их сервак хакнул.

Рассказываю, значит, а этот чел из налоговой смотрит на меня хитрыми глазами и эдак улыбается.

И говорит мне напевно, волжским говорком, на «о»:

– А потому это все, Макарушко, что Родину они позабыли.

– В смысле? Чью Родину? Они же с иностранными инвестициями?

– Свою, Макарушко, свою. Россию забыли, мать их!

Я, признаться, оторопел: все же мирный человек, начальник налоговой инспекции. И вдруг такой патриотизм.

– Макар, – начальник смотрел мне в глаза так, будто пытался прочесть все мои тайные мысли. И, кажется, почти преуспел. – Макар, приходи к нам работать.

– В налоговую? Зачем? Бумажки с места на место перекладывать?

– Ну, зачем же только бумажки, товарищ. Можно в наши дни и посерьезнее дела делать.

Его пиджак распахнулся, и на тельняшке блеснул орден Ленина…

Откровения налогового партизана

– Я, каюсь, согласился. Ну, интересно же. Полгода меня мурыжили, посылали на выездные проверки во всякие там ООО «Купи-продай». Но однажды начальник вызывает меня к себе и говорит:

– Вот, Макар, пришло время поговорить с тобой о деле. Товарищи о тебе хорошо отзываются. Да я и сам вижу, человек ты прямой, хваткий. На вот, подпиши.

И я подписал «Клятву налогового партизана»:

«Я, Телятин Макар, вступая в ряды борцов за налоговые поступления в бюджетную систему нашей Родины, перед лицом моих товарищей торжественно клянусь: все мои силы, весь свой талант, всю свою находчивость и смекалку отдать делу мобилизации финансовых ресурсов в бюджеты моей Родины. А если же я нарушу эту священную клятву, то да буду проклят во веки веков. Аминь».

А потом начальник – точнее, Старший (имени его так никто и не узнал, я имею в виду настоящее имя, а не то, которым он документы подписывал) –рассказал мне ВСЁ!

Много лет назад Старший пришел в налоговую, чтобы создать партизанский отряд. Начинали с мелочей: предлагали лицам известной национальности платить побольше налогов, прозрачно намекая, что это сделает ларьки и киоски более огнеупорными. Но это было так похоже на мелкий рэкет, что ими заинтересовалось МВД и Старшему здорово влетело наверху за партизанщину.

Нужен был размах. Решение мобилизовать на благо Родины финансы крупного бизнеса пришло само собой.

– Видишь ли, во многом налогоплательщики помогали мне сами. Они привыкли договариваться. Вот и я приходил с Актом проверки и предлагал договориться.

– Только полученные деньги шли не на роскошные квартиры и дачи, а на Дело, – откровенничал Старший, – несговорчивых мы смягчали старым способом. Ну, там, склад подпалим, вышку сожжем, составчик в кювет уроним. Часть начислений шла в бюджет, часть – на нужды отряда.

На мобилизованные средства налоговые партизаны создали колоссальную тайную лабораторию. Швабра, из которой Старший в том памятном деле поджигал цистерны, оказалась новейшей электромагнитной пушкой. У армии не нашлось денег на ее разработку, а у Старшего деньги были. В лаборатории трудились ученые самых разных специальностей: физики, математики, программисты и хакеры, биржевые аналитики и звездочеты. Было даже два почти ручных философа, помогавших писать Акты таким образом, чтобы выносить налогоплательщикам мозг.

Силовые методы нужны были все реже и реже.

– Я подозреваю, – сказал Макар, – что и фейерверк с цистернами Старший устроил только чтобы произвести впечатление на новичка. Знай, мол, наших!

Тайна перестает быть тайной

Макар умолк.

– Выходит, ты все-таки нарушил клятву? – спросил я.

– В смысле?

– Ну, рассказываешь мне вот во всех подробностях.

– Нет, – сказал Макар, – там про неразглашение ничего не было, юристы смотрели.

Мы еще помолчали. Макар собрался уходить.

– А все же жалко мне его!

– Кого?

– Старшего нашего. Помер он, перепил в бане, повстречал кондратия. Отряд разошелся кто куда.

– Соболезную.

– Да. Он, когда помирал, так меня и попросил: расскажи, мол, всем, как оно было. Пусть Родина знает. Я, ведь, говорит, сразу понял, что ты журналюга, для того тебя в отряд и взял.

Мне показалось, что в глазах у Макара блеснули слезы. Он бодро пожал мне руку и вышел.

¹ Все имена, события и обстоятельства в рассказе являются вымышленными. Сходство с реальными лицами и фактами носит случайный характер.