«Русский мытарь» сообщает: Странствующие налоговые инспекторы

…Над полем хлопотливых пчел
Ты песню услыхал…
Кэннон. Баллада о холмах

– Вам, конечно, известны методы налогового контроля? – Кролик посмотрел на собравшихся поверх пенсне.
– Ты хотел сказать, медоты? Нет, не известны, – признался Пух.

Кролик кашлянул и продолжил:

– Я говорю о выездных проверках и камеральных. Выездные проверки проводятся а-ля пикник, как правило, с выездом на природу. С налогоплательщиком ведут беседы у старого дуба, пока он не покается во всем и не признается, где зарыл документы и деньги.
– Зачем?– спросил Пятачок.
– Зачем что?
– Зачем он их зарыл?
– Кто?
– Ну этот, а-ля пикник.
– Не важно. Просто всегда так говорят.
– Кто говорит ?  –  тема заинтересовала Пятачка, он даже порозовел.
– Они. – Кролик сделал страшные глаза. – Они! Теперь о камеральных проверках. Налогоплательщика запирают в темную, сырую камеру с пауками…
– Кролик!
– Да, Пух?
– Ты уверен?
– Ну, сказать по правде... – Кролик потер нос лапкой. – Сказать по правде, я уже очень давно читал об этом. Но, принимая во внимание фактические обстоятельства,  нет никаких оснований считать, что... Ты понимаешь, что я хочу сказать?
– Нет,  – ответил Пух.
– Вот! Я же говорил! – торжествующе сказал Кролик. – Я же говорил, что ты не прав, а я все рассказываю верно.

Кролик продолжил. Пух задремал, оживившись только при слове «обжалование».

«Это ж-ж-ж неспроста», – подумал Пух. – «Где-то я это ж-ж-ж уже слышал».

Он стал думать про Обжалование, и какое оно из себя, и дает ли оно мед, и больно ли оно кусается.
«Есть ли у него жало?»

Пыльная дорога вилась под ногами, заворачивая возле дуба. У самой земли в стволе дерева была дверь.
Пух постучал.

Ему не открыли, но за дверью начался переполох. Забегали, загрохотали, загремели мебелью.
«Комодом вход задвигают», – догадался Пух и навалился на дверь. Если вы хотите открывать задвинутые комодом двери, как Пух, вам надо упереться спиной, засопеть и оттолкнуться лапами от земли.

Пух упирался, упирался, упирался и – хлоп!  – в луче света вкатился в дом.

Там было темно, пахло как будто воском и ладаном.
– Здравствуйте, – сказал Пух.
– Здравствуйте, – ответили ему из темноты, и два светящихся глаза уставились на Винни-Пуха. «Надеюсь, это не Обжалование», – подумал Пух и произнес очень твердым голосом:
– Странствующий налоговый инспектор Пух.

В темноте стала различима еще пара горящих глаз, потом еще и еще.

Пух счел необходимым пояснить причины своего вторжения:
 – Вот что. Недурно было бы немножечко подкрепиться.
«Сюда бы сейчас наше Кроличье Рагу, посмотреть, как он бы стал выкручиваться!»
– Без горшочка меда я не уйду. Мое послушание – брать горшочек меда у добрых людей, чьи жилища встретятся на моем пути. Горшочек меда. Во славу Налогового кодекса.
«Все-таки тут ОЧЕВИДНО темно», – продолжал думать Пух про себя, – «и очень много кое-кого, только не знаю, кого именно».

Чтобы настроить хозяев на гостеприимный лад, он запел. Обычно это помогало.

Грех – богатство, налог – покаяние,
Безвозмездное бюджету даяние.

Сдайте денег на казенные инвестиции,
На преобразование чижа из синиции,
Прошу покамест для репетиции.
До изъятия во имя святой Юстиции!
Под наши горячие аплодисменты,
Господа расслоившиеся элементы,
Оплатим  налоги, сборы, патенты.
Остальное – на алименты.

Посмотрим, что вы заначили!
Доставайте гроши, пока обыск не начали!

Пух допел. Вокруг него в темноте снова поднялась возня. «Так и есть. Обжалуют, как пить дать, тяжелым чем-нибудь», – подумал Пух.
– Что это ты там бормочешь, Пух? – спросил Кролик. – Никак не возьму в толк, согласен ты или нет?
– Соглашайся, Пух! – запищал Пятачок.
– Соглашаться?
– Ну да! Ну же, Пух! – теребил его Пятачок.
– Пух, – Кролик начал терять терпение, – Пух, где ты был? Мы тут слушали и постановили, что, помимо выездных и камеральных, нужны еще бродячие проверки.
– И решили, что лучше всех они получатся у тебя, – пояснил Пятачок. 
– Почему?
– Эпизод с пчелами остался в нашей памяти, Пух. Ты прирожденный налоговый вагант.

Пух не знал, кто такой вагант¹. Но так называемый эпизод с пчелами всплыл в памяти Пуха, и в сочетании с тем, что представилось ему только что, пока он дремал, это решило дело.
– Нет, – твердо ответил он.

Пух встал и пошел на лужайку к Реке. Там, повалясь в траву перед мордой пасшегося ИА-ИА, он с удовольствием пересказал ему все события дня.
– Пух, – тревожно сказал ИА,  – ты в самом деле спел ЭТО? ИМ?
– Да, ИА. Только не знаю, кому. Да и на счет «в самом деле» сомневаюсь. А что?
– Идем. Покажу тебе кое-что.

Они пошли через рощу, перевалили пригорок. Пыльная дорога вилась под ногами, заворачивая возле дуба. У самой земли в стволе дерева была дверь.
«Налоговая инспекция», – прочел вывеску Пух.
 

¹ Здесь – бродячий клирик, выпрашивающий подаяние песнями.