О неконституционности статьи 169 Гражданского кодекса РФ

А.Ю. Васильев,

Необходимо учитывать, что системы моральных ценностей общества на разных стадиях его развития, в разных социальных группах могут складываться неодинаково. Некоторые нравственные установки, реально существующие в обществе, могут противоречить не только нормам морали, но и правовым нормам. Данное обстоятельство ставит под сомнение саму возможность признания неправомерными сделок, противоречащих нравственности [ сноска 1 ] . Рассмотрим норму статьи 169 ГК РФ применительно к сделкам, противным основам правопорядка, так как это не вызывает сомнений относительно условий ее применения.

На что направлена рассматриваемая норма?

Как известно, «сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения» (ст. 168 ГК РФ). Приведенная норма устанавливает общие основания ничтожности сделок, и этого определения вполне достаточно, чтобы исключить возможность юридической защиты тех интересов сторон ничтожной сделки, которые объективно противоречат целям гражданско-правового регулирования (защита нормальных общественных отношений, возникающих вне каких-либо катаклизмов и потрясений по доброй воле их участников). Очевидно, что совершение каких-либо действий, заведомо противных основам правопорядка, одновременно предполагает нарушение положений законодательства, будь это Конституция РФ, в которой установлены основы правопорядка и основы общественного устройства, либо другие нормативные акты, в которых они конкретизируются. Следовательно, цель защиты гражданских правоотношений при заключении сделок, противных основам правопорядка, вполне достигается применением общих последствий недействительности сделок, предусмотренных статьей 167 ГК РФ (отсутствие юридических последствий и реституция).

Таким образом, можно предположить, что законодатель ввел статью 169 ГК РФ с целью установления «экстремального» для гражданского права вида ответственности — изъятие имущества субъекта не в пользу стороны, которой причинен вред, и не для восстановления состояния, существовавшего до нарушения. Статьей 169 ГК РФ введена карательная санкция за нарушение публичных интересов, никаким образом не соотносящаяся с имущественными последствиями правонарушения. На то обстоятельство, что статья 169 ГК РФ выделяет особо «опасную для общества» (а не для конкретных лиц!) группу недействительных сделок, указывает и Конституционный Суд РФ в Определениях от 08.06.2004 № 225-О, 226-О и 227-О.

Статья 169 ГК РФ должна действовать как публично-правовая норма

Предмет регулирования гражданского права, как указано в статье 2 ГК РФ, составляют имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Гражданское право — это частное право. Как указывал И.А. Покровский, в частном праве «государственная власть принципиально воздерживается от непосредственного и властного регулирования отношений; здесь она себя не ставит мысленно в положение единственного определяющего центра, а предоставляет такое регулирование множеству иных малых центров… и именно им предоставляется регулирование отношений между собой. Государство… лишь занимает позицию органа, охраняющего то, что будет определено другими… Таким образом, если публичное право есть система юридической централизации отношений, то гражданское право, наоборот, есть система юридической децентрализации» [ сноска 2 ] .

Гражданское право потому и является частным, что интересы, по поводу которых возникают гражданские правоотношения, являются интересами конкретных лиц, вступающих в конкретные правовые связи. По своей природе гражданско-правовое регулирование не может быть направлено на удовлетворение интересов публичных, поскольку носителем таких интересов являются общество в целом и его властная организация — государство («система юридической централизации»). Но властные отношения в частном праве исключены.

Как видно из содержания статьи 169 ГК РФ, она направлена на защиту основ правопорядка. С.С. Алексеев определяет правопорядок как «основанную на праве и законности организацию общественной жизни, отражающую качественное состояние общественных отношений на определенном этапе развития общества» [ сноска 3 ] . Обеспечение правопорядка — одна из важнейших функций государственного аппарата. Следовательно, установление и защита правопорядка происходят при реализации государственной власти — в рамках публично-правовых отношений. Защита публичного интереса средствами частного права невозможна.

Таким образом, статья 169 ГК РФ устанавливает запрет на совершение сделок, противных основам правопорядка, и санкцию за нарушение этого запрета — изъятие всего, полученного сторонами по сделке, в бюджет. Но именно таким образом формулируются составы правонарушений в публичных отраслях — административном и уголовном праве.

Включение нормы, объективно являющейся публично-правовой, в гражданское законодательство влечет нарушение прав субъектов гражданско-правовых отношений

Рассматриваемая статья ГК РФ содержит охранительную норму, которая определяет ответственность за нарушение установленного запрета. Суд не сможет применить норму, включенную в гражданское законодательство, руководствуясь принципами привлечения к ответственности, выработанными в публичной сфере (презумпция невиновности, обязательность установления вины и формы вины, возложение обязанности доказывания события правонарушения и состава правонарушения в целом на компетентный государственный орган). Напротив, применение статьи 169 ГК РФ влечет опасность того, что суд будет следовать общим принципам гражданско-правовой ответственности (презумпция виновности, возложение бремени доказывания невиновности на ответчика).

Поскольку статья 169 ГК РФ предусматривает последствия недействительности ничтожной сделки, суд, обнаружив наличие антисоциальной сделки, может применить статью 169 ГК РФ по собственной инициативе, поскольку ее ничтожность заранее установлена нормативным актом. На обязанность суда признать ничтожную сделку недействительной по собственной инициативе указывал еще В.П. Шахматов: соглашаясь с цитируемым им высказыванием В.М. Семенова, он отметил правильность позиции, связывающей «требования процессуальной активности с инициативой суда по признанию ничтожных сделок недействительными» [ сноска 4 ] .

К сожалению, попытка применения статьи 169 ГК РФ по инициативе суда предпринята и в наше время. Так, арбитражный суд, рассматривая дело по иску налогоплательщика к налоговому органу о признании недействительным решения о доначислении налогов, установил, что договоры истца, представленные для обоснования заявленных требований, заключены им с целью, противной основам правопорядка (уклонение от уплаты налогов), признал соответствующие договоры ничтожными и вынес решение о взыскании всего полученного сторонами по сделке в бюджет [ сноска 5 ] .

Подобное применение статьи 169 объясняется особенностями правовой ответственности, сложившимися в сфере частного права. А рассматриваемая норма по форме (не по содержанию), в силу ее включения в ГК РФ, может оцениваться как особая мера гражданско-правовой ответственности.

Как отмечает большинство ученых-правоведов, в гражданском праве установлены специфические, не характерные для других отраслей, меры обеспечения. Так, С.С. Алексеев отмечает, что нарушение гражданских субъективных прав (в том числе невыполнение стороной ее субъективной обязанности по отношению к управомоченному лицу) влечет нарушение конкретного имущественного положения носителя субъективного права. Поэтому прежде всего к нарушителю применяются меры, направленные на восстановление нарушенного состояния, что, в свою очередь, влияет на особенности оснований гражданско-правовой ответственности, когда по общему правилу основанием ответственности является наличие объективного вредоносного результата и его причинной связи с действием причинителя вреда. То есть на первое место в решении вопроса об ответственности выходит объективный момент, а субъективный момент учитывается в рамках оснований освобождения от ответственности [ сноска 6 ] . Особенности гражданско-правовой ответственности выражаются и в следующем:

— в предположении (презумпции) виновности нарушителя гражданского субъективного права;

— в принципе полного возмещения вреда;

— в допущении ответственности за действия третьих лиц;

— в соответствии меры ответственности характеру причиненного вреда.

Но из нормы статьи 169 ГК РФ следует, что она устанавливает санкцию за нарушение неимущественного публичного интереса, не подлежащего оценке. Таким образом, ее применение не отвечает принципу соответствия меры ответственности характеру причиненного вреда, а также общеправовому принципу соразмерности при возложении ответственности. Между тем Конституционный Суд РФ в Постановлении от 15.07.99 № 11-П указал, что принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию применения взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности относятся к физическим и юридическим лицам в равной мере.

Возможность применения нормы по инициативе суда без заявления требования одной из сторон процесса противоречит общеправовым принципам независимости и беспристрастности суда, а также принципу состязательности и равноправия сторон в судебном процессе, поскольку в рассматриваемом случае судья не только вершит правосудие, рассматривая требования, заявленные сторонами спора, но сам формулирует предмет рассмотрения и выносит по нему решение.

Как следует из гипотезы рассматриваемой нормы, она устанавливает запрет на совершение любых сделок, направленных против основ правопорядка. То есть цель введения нормы — защита основ правопорядка в любых случаях, когда стороны заключают антисоциальные сделки. Однако санкция нормы предусматривает в качестве негативных последствий для нарушителя установленного запрета изъятие в доход бюджета всего полученного по сделке. Следовательно, санкция работает только в случае, если сделка совершена в отношении имущественных прав. Между тем, если сделка объективно противоречит основам правопорядка, то есть нарушает запрет, установленный статьей 169 ГК РФ, но предполагает «неимущественное» исполнение, для сторон сделки никаких неблагоприятных последствий не возникает.

Это обстоятельство обусловливает еще одно доказательство ущербности нормы, поскольку возможность защиты охраняемых ею отношений вытекает не из общих оснований ответственности (умышленное нарушение правового запрета), а объясняется фактором, который не должен иметь какого-либо значения для защиты охраняемых публичных интересов: предполагали ли субъекты правонарушения установление имущественных обязательств по ничтожной сделке?

Таким образом, равнозначные для государства охраняемые отношения в одном случае могут получить защиту с использованием статьи 169 ГК РФ, а в другом защита невозможна. Более того, субъекты, совершившие одинаково противоправные действия — заключение антисоциальной сделки — в одном случае могут быть привлечены к ответственности, предусмотренной статьей 169, а в другом случае возложение на них ответственности исключается. Данное обстоятельство бесспорно противоречит общеправовому принципу равенства всех перед законом и судом, а также требованию о неотвратимости наказания за совершение правонарушения.

Более того, Конституционный Суд РФ в пункте 2 мотивировочной части Постановления от 21.04.2003 № 6-П указал, что возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер. Представляется, что при включении в гражданское законодательство статьи 169 ГК РФ не был обеспечен в полной мере общий и абстрактный характер ограничений, накладываемых ею на участников оборота. Напротив, ее санкция, которая призвана обеспечить общий запрет, действует избирательно только в отношении сделок по поводу имущества.

Поскольку рассматриваемая норма направлена на защиту публичных интересов, обладающих одинаковой общественной ценностью, требование адекватности нормы и пропорциональности вводимых ею ограничений означает равноценность лишений, которые должен претерпеть субъект за нарушение запрета. Не может быть признана адекватной норма, если ее санкция предусматривает изъятие имущества у нарушителя не в зависимости от тяжести деяния (поскольку эта тяжесть априори предполагается одинаковой для любого нарушения), не с учетом имущественного положения нарушителя, а исходя из размера передаваемого по сделке имущества, который может абсолютно никаким образом не соотноситься с размером выгод, которые надеялся получить правонарушитель, либо размером вреда, причиненного им публичным интересам.

Гражданско-правовые отношения основаны на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников. Гражданско-правовая ответственность наступает за нарушение определенного субъективного права конкретного лица, равного с нарушителем и не имеющего над ним какой-либо власти. Рассматриваемая норма не соответствует этим требованиям по следующим основаниям:

• она направлена на защиту не субъективного права, а определенных отношений, имеющих важное значение для общества в целом;

• государственный орган, имеющий право обратиться в суд с иском, не защищает собственное субъективное право, а требует вмешательства суда в отношения, стороной которых он не является;

• ответчики по иску о применении последствий недействительности антисоциальной сделки и истец не равны. Необходимость подачи иска государственным органом вытекает из его властных, публичных правомочий, будь это налоговый орган, права которого на подачу подобных исков подтверждены Конституционным Судом РФ в Определении от 08.06.2004, или прокурор.

Поскольку государство по отношению к сторонам сделки является третьим лицом, субъективные права которого сделкой не нарушаются, требование о применении последствий недействительности нарушает принцип невмешательства кого-либо в частные дела.

Резюмируя изложенное, можно сделать следующие выводы:

• статья 169 ГК РФ является публично-правовой охранительной нормой;

• статья 169 ГК РФ предполагает применение мер ответственности, не адекватных правонарушению и сути защищаемых ею общественных отношений;

• общий запрет на совершение антисоциальных сделок, установленный статьей 169 ГК РФ, не в полной мере обеспечен санкцией этой нормы;

• применение статьи 169 ГК РФ приводит к нарушениям общеправовых принципов, установленных Конституцией РФ, а также основных начал гражданского права.

Таким образом, вследствие включения этой нормы в гражданское законодательство в полной мере не может быть достигнута ее цель — запрет и наказание любых антисоциальных сделок. Одновременно очень велики возможные негативные последствия ее существования и применения. 

Ключевые слова: unconstitutionality, tax control, rights of the tax office, confiscation, collection of everything received under a transaction, article 169 of the Russian Civil Code, неконституционность, конфискация, права налогового органа, налоговый контроль, взыскание всего полученного по сделке, статья 169 ГК РФ