Готовность подчиниться – не лучшее качество

Л.Н. Майкова,
адвокат,
«Юридическое бюро „Майкова и коллеги“»
 

– Людмила Николаевна, с учетом Вашего опыта работы в судебной системе начнем с вопроса о специализации судей. Как Вы относитесь к идее создания налогового суда?

– Сама идея не нова, но всему свое время, и пока оно не пришло. Сейчас создание специализированных судов только усложнит работу нынешней арбитражной системы и добавит неопределенности. На мой взгляд, существующей специализации судей в арбитражных судах – выделения составов, коллегий – вполне достаточно.

– Президиум ВАС РФ – узкое горлышко, через которое проходят все категории споров. При создании специализированных судов как организовать надзор, сохранив единство судебной системы и профессиональный специализированный подход?

– Действующая система надзора не обеспечивает в полной мере профессионального подхода к рассмотрению дел с учетом специализации. Но, с другой стороны, компетенция Президиума и не предполагает специализации, хотя среди судей ВАС РФ специализация существует.

На мой взгляд, нужно другое – назрела необходимость отказа от надзорной инстанции в существующем виде в пользу апелляционных и кассационных судов с распределением межу ними соответствующих полномочий. Полномочия ВАС РФ необходимо передать кассационным судам как его представительствам с инициативой возбуждения дела самим судом, а не по заявлению сторон. Надзорная инстанция должна стать действительно исключительной стадией процесса в очень ограниченных случаях в целях единообразного применения законодательства. 

– Не будут ли ущемлены в таком случае права ­сторон?

– Думаю, пора поставить точку в этом вопросе и учитывать необходимость соблюдения принципа правовой определенности, не позволяющего держать стороны длительное время в подвешенном состоянии. Кроме того, исключительность предполагает, что не каждая судебная ошибка должна быть исправлена, а только та, которая подпадает под основания статьи 304 АПК РФ. К сожалению, практика Президиума ВАС РФ показывает, что нередко упомянутые основания необоснованно расширяются и дела пересматриваются только потому, что их «надо пересмотреть».

– Тенденция специализации предусматривает передачу налоговых споров из судов общей юрисдикции в арбитражные суды. Как Вы к этому относитесь?

– Конституция РФ делит компетенцию судов по субъектному составу и природе правоотношений. Очевидно, что физическое лицо, становясь акционером, вовлекается в предпринимательскую деятельность, то есть по сути приобретает статус, похожий на индивидуального предпринимателя, но когда это же лицо платит налог с заработной платы, ни о какой предпринимательской дея­тельности говорить не приходится. Если передать все налоговые споры в арбитражные суды, то почему не передать им и семейные споры, споры о наследстве по вопросам участия физического лица в делах обществ?

Кроме того, могут возникнуть проблемы с обеспечением соблюдения принципа доступности правосудия. Арбит­ражные суды созданы на уровне областных центров, а суды общей юрисдикции имеют более разветвленную сеть. Если все дела будут переданы в арбитражные суды, не каждый человек в силу материального положения, удаленности проживания сможет явиться в суд лично. Да и пропагандируемые ВАС РФ электронное правосудие и интернет-трансляции по тем же материальным причинам не везде можно внедрить. Есть вопросы также с обеспечением сроков арбитражного судопроизводства и т. д.   

Я понимаю, что рассматриваемые разными судами вопросы могут пересекаться, но все же я не сторонник передачи всех дел в одни руки. 

– На Ваш взгляд, рассмотрение налоговых дел отличается от других категорий? Достаточно ли судье классического юридического образования для разрешения налогового спора?

– Среди судей всегда существовал спор, какая специализация – административно-правовая или гражданско-пра­вовая – сложнее и требует больших усилий. Поскольку сама я никогда не рассматривала налоговые споры, сошлюсь на Наталью Александровну Шуршалову, которая возглавляет административную коллегию ФАС Московского округа. Она обладает большим опытом судейской работы, рассматривала гражданские дела. Так вот, она полагает, что налоговые споры разрешать сложнее, такие дела более трудоемкие. Хотя все дела разные, и в гражданских спорах приходится разрешать много сложных вопросов. 

– Что проще: налогового судью поставить на рассмотрение гражданских дел или наоборот?

– Во многих арбитражных судах, в том числе в ФАС Мос­ковского округа, судьи налоговых составов изначально рассматривали гражданские споры. Мне лично было легче перевести судью с налоговой на гражданскую специализацию. Если Вы помните, был период, когда во многих судах резко увеличилось количество гражданско-правовых споров. «Дырки затыкать» пришлось налоговыми судьями – им стали передавать дела, связанные с договорами поставок. При этом кадры старались сохранить, чтобы они не потеряли налоговой специализации и всегда могли вернуться к своей тематике.  

– Иногда в адрес арбитражных судов звучат упреки в пробюджетном подходе. Вам как председателю суда приходилось получать «ориентировку» по какому-то делу?

– Не буду скрывать, звонки были, но мой вопрос «Как я должна исполнить Вашу просьбу, не нарушив закон?» пресекал все попытки влияния. Несмотря на то что я сама была председателем суда и пострадала от этого, не могу сказать, что ситуации с нарушением независимости судьи объективно можно исключить, но стремиться к этому нужно.

– Неужели не было давления в известных делах, таких как, например, дело компании «ЮКОС»?

 – Не скрою, у нас были серьезные сомнения по срокам предъявленных требований, и мы не раз обсуждали этот и другие вопросы, привлекая к участию судей ВАС РФ. Была создана специальная группа судей, которые рассмат­ривали эти дела, обсуждалась даже идея рассмат­ривать их в составе не трех, а пяти судей.

Я была осведомлена о тех схемах, которые применял ЮКОС, сама проанализировала их. Но я не специалист в налоговом праве, поэтому исходила скорее из общих принципов права.

– Похожих громких дел в ФАС Московского округа было, вероятно, немало?

– Если Вы имеете в ввиду так называемые дела о переделе собственности, то я их охарактеризовала бы как «вор у вора дубинку украл». Тогда я задавала себе вопрос: почему чиновники взяли деньги у «рогов и копыт» под залог акций государственных предприятий? Суды оказались втянутыми в этот конфликт. Можно было применить статью 10 ГК РФ, признав злоупотребление правом в действиях одной из сторон, но тогда бы решение было принято в пользу другой стороны, и интересы государства не были бы защищены.

Замечу, что именно тогда без чьего-либо давления были сформированы подходы к применению статьи 169 ГК РФ, которые потом использовались судами в других делах до тех пор, пока не было принято известное постановление Пленума ВАС РФ¹ по применению этой статьи.

– А давать «ориентировки» судьям приходилось?

– Не представляю, как можно вызвать судью и сказать ему, какое решение принять по делу, – нельзя заставить судью принять незаконное решение. Я могла попросить судью внимательнее подойти к рассмотрению какого-то дела, предложить собраться составом судей и вместе обсудить вопрос.

Конечно, есть судьи, которые хотят «жить спокойно», но есть и такие, к которым, как говорится, не подойдешь. Подчиниться или нет давлению председателя или кого-то другого – нравственный выбор каждого. Мне не раз приходилось спорить с вышестоящим руководством, которое придерживалось определенных позиций по какому-то делу. Если иметь четкую позицию, основанную на законе, шансы сохранить независимость возрастают.

Могу Вас заверить, что в ФАС Московского округа работают высокопрофессиональные судьи, способные разобраться в любой проблеме, но если какой-то вопрос возникает впервые и нет практики его разрешения, лучше обсудить правовые позиции по делу коллективно, проработать вопрос надлежащим образом с привлечением к работе сотрудников отдела обобщения практики.

– Что бы Вы предложили для того, чтобы четкое разделение «судья – председатель» работало?

– Жаль, что у общественности, в том числе профессио­нальной, складывается впечатление, что судьи подчиняются председателю суда. Это не совсем так. То, что председатели судов пытаются вникать во все рассматриваемые судом дела – результат нашей ментальности, такого быть не должно. Но нельзя и спрашивать с председателя за качество дел, которые рассматриваются в его суде – вся ответственность должна лежать на судье. В связи с этим следовало бы пересмотреть полномочия председателей судов всех инстанций исходя из того, что он – первый среди равных.

Судьи должны следовать организационным требованиям председателя, который отвечает за организацию работы суда. Ни для кого не секрет, что в любом коллективе есть неформальные лидеры. Мне приходилось сталкиваться с непринятием некоторыми судьями моих решений по организационным вопросам. Призывая к дисциплине, я продолжала настаивать на своем. В итоге приходило понимание обоснованности моих решений.

– Практика показывает, что на место председателя суда, как правило, есть только один претендент. Никто не желает брать на себя такую ответственность?

 – Те, кто заявляют, что существует конкурс на должность председателя суда, что достойных кандидатов буквально ищут по всей России и не могут найти, лукавят. Кандидатура председателя готовится заранее, знаю по собст­венному опыту. В таких условиях стороннему человеку участ­вовать в конкурсе в лучшем случае бесперспек­тивно. Конкурс должен быть конкурсом, но для этого нужно изменить внутренние процедуры выдвижения кандидатов, исключить их обязательное согласование с председателями судов. Кроме того, нужно создать реальные условия для профессионального роста судей. Действующие судьи должны понимать, что место председателя суда займет только кто-то из них, а не человек со стороны. Нельзя «вымывать» судейский корпус.

Замечу также, что пока нет условий для избрания председателя суда судьями самого суда. К сожалению, не исключен выбор «удобного» руководителя. 

– Согласны ли Вы с тем, что проблема независимости судей от сторон острее, чем от руководства суда?

– Думаю, что так и есть, и хочу заметить, что, помимо тех форм зависимости, о которых и без того много говорят, есть косвенная зависимость. Имеется в виду отсутствие беспристрастности, давление на судью через жалобы в квалификационную коллегию судей, публикации в СМИ. И, к сожалению, не все жалобы и обращения по таким вопросам суды обнародуют на своих сайтах. А судья, попадая в такую ситуацию, просто боится, что, какое бы он ни принял решение, оно будет неверно истолковано.

Расскажу об одном случае: случайно был услышан разговор неизвестных мне лиц, один из которых упоминал мое имя: что к делу «подключена крупная артиллерия – Майкова». Используя имена судей, недобросовестные представители сторон по делу, по сути, прикрывают свои корыстные интересы и создают у общественности мнение, что дела в суде без взятки не решаются. Взятки, конечно, есть, но их масштаб преувеличен.

Приведу еще один пример из моей текущей практики. Выступая представителем стороны в суде, я оказываю дисциплинирующее воздействие на судью. Не секрет, что судьи позволяют некие отступления от процесса. В делах с моим участием такого нет, что в итоге обеспечивает соблюдение прав и гарантий обеих сторон спора. Но у авторитета есть и другая сторона: бывает, что оппонент считает, что мое участие в процессе обеспечивает стороне, которую я представляю, нужное решение по делу. Пишут жалобы о том, что Майкова «давит» авторитетом, делаются намеки на мои контакты с судьями. Жаль, что некоторых судей такие «поклепы» заставляют выносить необоснованные решения. 

Моя новая работа строится на двух принципах – не использовать административный ресурс и не участвовать в делах с явно незаконными действиями сторон. Я гарантирую клиентам добросовестный и профессиональный подход к делу в рамках закона и предпочитаю ничего не скрывать от другой стороны, заранее представляю в суд документы.

– Помогает ли Вам при защите клиента богатый судейский опыт, понимание восприятия судьями материалов дела и доводов сторон?

– Зная о загруженности судов и о том, что судьям не всегда удается глубоко вникнуть в рассматриваемый спор, стараюсь четко обозначить предмет спора и характер возникших отношений между участниками спора. Это помогает определить, какие фактические обстоятельства дела следует установить, что должно быть доказано.

К сожалению, суды часто принимают все представленные сторонами доказательства, не разбираясь, относятся ли они к делу. Фактически оценка каждого представленного доказательства на предмет его относимости и допустимости не осуществляется. Чтобы этого не допустить, нужно обращать внимание суда на то, что, если документ приобщен к делу, он должен быть оценен на соответствие требованиям АПК РФ к доказательствам.

Кроме того, раскрывать доказательства лучше еще на стадии предварительного заседания, пояснив суду, как то или иное доказательство относится к фактам, которые подлежат доказыванию. В таком случае у суда, да и у другой стороны, будет возможность дать свою оценку.

В судебном заседании представленные доказательства лучше не просто перечислить в обоснование своих требований, а предложить суду высказать мнение об их относимости, а также о том, принимаются ли они судом.

– А если, к примеру, судья не слушает выступающего? Психологически это момент немаловажный.

– Если я вижу, что судья меня не слушает, я просто замолкаю. На вопрос судьи: «Вы закончили?» я поясняю, что хотела бы, чтобы судья внимательно выслушал мои доводы. Хотя за этим может последовать неадекватная реакция судьи. С этим приходится сталкиваться в судах общей юрисдикции.

Кроме того, судам нужно помогать: не упустить процедурные «мелочи», которые потом могут привести к отмене решения.

– Если бы Вы вновь стали судьей, что учли бы из своего опыта представителя стороны?

– Я и раньше никогда не принималась за изучение дела с последних страниц. Всю информацию из материалов дела я делила на две части: что представлено суду сторонами и что судом принято, фиксировала возникающие вопросы. Также устанавливала предмет спора, анализировала, соответствуют ли основания предмету спора и т. д.

Что бы я поменяла, так это исключила бы некоторую поспешность в принятии решения. Одно дело составить мнение по документам, другое – внимательно выслушать устные пояснения сторон. Эффективнее выходить в судебное заседание не со сложившимся мнением по делу, а с подготовленными вопросами к сторонам – они формулируются при подготовке к делу, когда выявляются все сомнительные и неясные моменты, которые следует разрешить в судебном заседании.

Еще я бы посоветовала судьям придерживаться беспристрастности, независимо от того, кто представляет интересы сторон и кто эти стороны.

– Как бы Вы прокомментировали ситуацию, которая складывается в судах с взысканием расходов на оплату услуг представителя?

– Сформированные ВАС РФ подходы к разрешению этого вопроса – правильные, но, к сожалению, они пока не всегда находят поддержку на практике. Разрешение требования сторон о взыскании судебных расходов вызывает у судей серьезные затруднения.

Все понимают, что стороны в процессе равны, но судье следует учитывать, кто был инициатором спора, чье поведение было неразумным и привело к спору. Существует и опасность того, что судью обвинят в безосновательности взысканной суммы, поскольку «разумность» может пониматься по-разному. В итоге судьи возлагают на себя излишнюю обязанность оценивать разумность заявленной стороной суммы судебных расходов, даже когда проигравшая сторона в ней не сомневается (см. текст на полях, с. 40).

Остается надеяться, что ситуация изменится и известные решения судов о взыскании судебных расходов в полном объеме перестанут быть исключениями².

– Никто не отрицает проблем с соблюдением Кодекса судейской этики. Некоторые судьи, работающие под Вашим началом, были лишены судейского звания по этим причинам. Что такое, на Ваш взгляд, «нарушение судейской этики»?

– В Кодексе сформулированы общие принципы судейской этики, но они не имеют конкретного содержания. В жизни возникают всевозможные ситуации, которые можно оценить по-разному. Будучи заместителем председателя Совета судей, я пришла к выводу о необходимости какого-то независимого советника, который бы консультировал судью до совершения им конкретных действий.

Тогда в Совете судей появилась комиссия по этике, но, к сожалению, в мою бытность поступило только одно обращение судьи в отставке по вопросу, совместим ли его статус с работой в общественной организации.  

Говоря о судейской этике, отмечу, что судья не вправе пользоваться своим статусом, касается это и бывших судей. Я всегда старалась оградить суд от слишком активных бывших коллег. Следуя принципу независимости, судья не должен посягать и на независимость других судей. Но для независимости нужна воля, характер – хотя бы для того, чтобы придать огласке факт давления на судью.

Интервью подготовила Маргарита Завязочникова,
зам. главного редактора журнала «Налоговед»
(перевод подготовлен отделом переводов юридической компании «Пепеляев Групп»)