Суд над судами и законами

Определения Конституционного Суда РФ — источник норм права?

Допустимость придания нормативного значения толкованиям Конституционного суда РФ, содержащимся в определениях, — продолжение длительно обсуждаемого вопроса о допустимости судебного нормотворчества. Существуют два взгляда на эту проблему.

В последнее время довольно широко распространено мнение, что судебным органам присуща нормотворческая функция. Поэтому выводы, сформулированные в мотивировочной части судебных актов высших судебных инстанций, обязательны для нижестоящих судов при применении спорных и неясных норм права. Эти выводы обязательны для неопределенного круга лиц (нормативное толкование).

Но существует и иная точка зрения, что судебные органы не вправе иметь нормотворческую функцию, так как при этом нарушается принцип разделения властей. Поэтому в судебных актах обязательны только выводы по спорному вопросу, поставленному перед судом заинтересованной стороной и выраженные в резолютивной части судебного акта. Эти выводы в зависимости от содержания спора могут быть обязательны как для конкретных лиц, так и для неопределенного круга лиц.

Допустимость придания нормативного значения позициям, выраженным в определениях Конституционного Суда РФ, и допустимость нормативного значения судебных толкований — понятия не тождественные. Специфика ситуации связана с процессуальным назначением определений Конституционного Суда РФ. Эта специфика — дополнительный аргумент против нормотворческого применения толкований Конституционного Суда РФ, содержащихся в определениях об отказе в принятии жалоб (запросов) к рассмотрению.

Суд — законотворец

Придавая нормативное значение толкованиям, содержащимся в определениях Конституционного Суда РФ, некоторые арбитражные суды ссылаются на положения статьи 6 Закона о Конституционном Суде РФ. Статья устанавливает обязательность решений этого суда для всех органов, организаций и граждан.

Ссылаясь на статью 6 Закона о Конституционном Суде РФ, суды, по-видимому, исходят из следующего.

Во-первых, в статье отсутствуют какие-либо ограничения обязательности решений Конституционного Суда РФ, например нет указания о том, что обязательна только резолютивная часть решения.

Во-вторых, отсутствуют указания на различия в обязательности между определениями и постановлениями Конституционного Суда РФ.

Подобное толкование статьи 6 Закона о Конституционном Суде РФ не учитывает иных норм и положений того же закона и смежного законодательства. Кроме того, судами не учитывается судебная практика, сложившаяся при толковании аналогичного положения, содержащегося в статье 16 АПК РФ. Статья 16 АПК РФ устанавливает обязательность всех судебных актов арбитражных судов (решений, определений, постановлений). Тем не менее ни один арбитражный суд при вынесении решения не будет ссылаться на толкования закона в мотивировочной части решения другого арбитражного суда, то есть придавать им значение норм права. Исключение составляют толкования закона, содержащиеся в мотивировочной части постановлений Высшего Арбитражного Суда РФ.

По мнению автора, исключительное отношение к постановлениям и иным актам Высшего Арбитражного Суда РФ обусловлено не столько позицией по допустимости прецедентного права, сколько прагматическими соображениями, так как акт нижестоящего суда может быть обжалован в Высший Арбитражный Суд РФ и отменен в случае иного, чем в ранее принятом акте ВАС РФ, толкования спорного закона. Наличие позиции ВАС РФ удобно, так как снимает для нижестоящего суда необходимость самостоятельно принимать решение.

Таким образом, судебная практика допускает возможность различного толкования правила об обязательности судебных актов. Статья 6 Закона о Конституционном Суде РФ не указывает на нормативное применение позиций, сформированных в судебных актах Конституционного Суда РФ, что не подтверждается и иными нормами права. Это обстоятельство признается большинством юристов независимо от их отношения к рассматриваемой проблеме. При этом юристы, допускающие судебное законотворчество, настаивают на правовом закреплении за судами нормотворческого правомочия. Поэтому допустимость судебного нормотворчества традиционно обсуждается не с позиции его правовой обоснованности, а с позиции целесообразности.

Так, Е.И. Спектор законодательное закрепление допустимости судебного нормотворчества обосновывает необходимостью оперативного устранения пробелов и противоречий в российском законодательстве и существованием судебного правотворчества в западных странах развитой демократии.

Е.И. Спектор подчеркивает, что непризнание за судебной практикой нормотворческой функции характерно для стран с тоталитарным режимом, а признание позволит судам противостоять такому режиму.

С такими выводами невозможно согласиться. Судебная практика, действительно, может оперативно устранять пробелы и противоречия в действующем российском законодательстве. Однако наделение судов нормотворческими полномочиями — не единственный способ устранения пробелов и противоречий. В законодательстве уже содержатся механизмы для их устранения. Так, высшие суды наделены правом законодательной инициативы, то есть, обнаружив пробел, они могут содействовать его устранению, инициируя законодательный процесс. В период с момента внесения предложения об устранении пробела в законодательстве до момента урегулирования спорного отношения по воле законодателя суды могут разрешать дела исходя из собственного понимания его воли.

Однако суды очень редко пользуются правом законодательной инициативы для устранения пробелов, так как комфортно чувствуют себя в роли законотворцев.

Вопрос заключается не в том, существует ли польза от судебного нормотворчества, а в том, какую цену общество готово заплатить за эту пользу. Подобный способ устранения пробелов законодательства несет в себе риски ограничения демократии в России.

Законодательный орган избирается гражданами; его количественный состав традиционно значительно превышает количество судей в любом из судов, не говоря уже о количественном составе судей при рассмотрении конкретного спора; срок полномочий законодательного органа, как правило, ограничен. Все это принято считать гарантиями объективности законодателей в процессе нормотворчества. Подобные гарантии для судов не установлены (cрок полномочий судей неограничен, и назначаются они Президентом РФ). Поэтому теоретически степень политической ответственности законодательной власти значительно выше, чем судебной власти.

Так, если позиция законодателя не нашла поддержки большинства граждан, то с высокой степенью вероятности на следующих выборах состав законодательного органа существенно изменится. Изменяя состав законодательного органа, граждане имеют возможность отменить закон, не нашедший широкой поддержки. Однако подобные возможности для органов судебной власти отсутствуют. В ситуации, когда они пользуются полномочиями правоприменения, это не составляет проблемы. Однако расширение их полномочий на нормотворчество без одновременного повышения политической ответственности в условиях российской действительности может негативно повлиять на качество принимаемых решений.

Тот факт, что судебное нормотворчество допустимо во многих западных странах, не может быть достаточным аргументом для его использования в условиях российской действительности, учитывая не всегда высокую квалификацию судей; менталитет и культуру общества, в том числе и судей как членов этого общества; наконец, предысторию российского государства.

В процессе законотворчества должна учитываться воля народа, а не суда, пусть даже и самого высшего.

В ином случае, как справедливо отмечает Э. Цыганков, могут стать пророческими слова И. Бентама: «Всякая стоящая над законом власть угрожает будущему, как бы полезны ни были ее первые деяния».

Независимо от позиции допустимости придания нормативного значения судебным актам представляется сомнительной правомерность вывода о нормативном значении толкований, содержащихся в судебных актах, разрешающих исключительно процессуальные вопросы, — в определениях Конституционного Суда РФ.

Продолжение. Начало см.: «Налоговед», 2005, № 1.

(Продолжение следует)

Ключевые слова: арбитражный суд, решение суда, Конституционный Суд, толкование, arbitration court, court ruling, interpretation