Отлученные

Идея остракизма не нова. В древности за серьезные проступки человека изгоняли из общины, полиса, лишали всяческих прав, а порой и самой «человеческой личности».

В модифицированном виде этот институт сохранился и периодически прорывает тонкий слой современной демократической правовой культуры. Что делать, дикарство крепко укоренилось в каждом из нас.

Яркий пример – лишение ЮКОСа права не быть привлеченным к ответственности из-за истечения срока давности. Как подытожил один из представителей государства при рассмотрении этого дела в КС РФ, если ты находишься на правовом поле, тебе положены все плоды его, но если ты с этого поля сошел – ни на что не рассчитывай.

Решение, понятно, неправовое и абсурдное: получается, есть правонарушители, к которым срок давности применим, но есть и те, кому он не положен. Эти подвергнуты остракизму.

Самый свежий пример остракизма – решение ВС РФ по делу фирмы «Мэри»¹.

Суть дела

Рассматривался вопрос о применении расчетного способа определения налоговой обязанности (подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ). Фирма оплачивала услуги грузоперевозки «прокладкам». Часть сумм обналичивалась и возвращалась, а 40% действительно шли на оплату услуг. Эти факты подтверждены налоговой инспекцией. Подтверждено и то, что сама фирма выступала организатором такой немудреной налоговой схемы. Фирма претендовала на то, чтобы действительные затраты были учтены, но получила отказ.

Итоговые выводы ВС РФ просты:

• последствия должны определяться с учетом роли лица в причинении потерь казне;
• не является одинаковым положение налогоплательщиков, допустивших причинение потерь казне для получения собственной налоговой выгоды, и налогоплательщиков, не обеспечивших должное документальное подтверждение осуществленных ими операций по неосторожности (не проявивших должной осмотрительности в отношении контрагента);
• лицо, вольно или невольно вовлеченное в схему, может «реабилитироваться» и заслужить право на вычет фактически понесенных расходов, если будет «сотрудничать со следствием»: поможет вывести фактического исполнителя сделки из теневого оборота, то есть «засветит» его налоговым органам, представит необходимые сведения и документы.

Эти выводы следуют в русле письма ФНС России от 10.03.2021 № БВ-4-7/3060, посвященного практике применения ст. 54.1 НК РФ.

Но от акта ВС РФ ждешь прежде всего твердой нормативной опоры: нельзя «наводить порядок» на каком-то участке, подрывая веру в законность. В данном же решении аргументация в лучшем случае неряшливая.

1. Вычет расходов, пишет Суд, является «формой налоговой выгоды»; обоснованность этой выгоды может оспариваться по основаниям, связанным со злоупотреблением правом.

Правовое понятие расходов определено в ст. 252 НК РФ. Они представляют собой элемент исчисления базы налога на прибыль. Расходы должны быть обоснованными (экономически оправданными) и документально подтвержденными. Эти критерии, установленные законом, и служат мерилами правомерности вычета расходов.

Можно ли принимать судебный акт о расходах, учитываемых при исчислении налога на прибыль, и ни разу не сослаться не только на ст. 252, но и ни на одну другую норму гл. 25 «Налог на прибыль организаций»?

Выходит, Верховному Суду РФ можно: в решении к этим нормам он вообще не обращается.

2. Учет затрат в завышенном размере, не связанных с бизнес-целями и не подтвержденных документально, не является злоупотреблением правом.

Это банальное правонарушение, обосновать которое следует ссылками на статьи гл. 25 НК РФ, а не на положения Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53, как это делает ВС РФ.

Отход от норм закона и обращение к оценочным понятиям понадобились Суду для того, чтобы расширить возможности толкования, уводящего от права в этическую сферу.

3. Для «толковательного простора» из состава принципов налогообложения, которые действуют только в совокупности, выдергиваются те, что удобны для обоснования весьма радикальных способов борьбы с налоговыми уклонистами.

Суд для красного словца вспоминает об экономическом основании налогов и недопустимости произвольного налогообложения, но не обращает внимание на то, что вычет расходов, фактически понесенных для извлечения дохода, – первейшее условие экономически обоснованного налогообложения, учитывающего фактическую способность налогоплательщика к уплате налога.

Вместо этого он силой нажимает на ст. 3 НК РФ и собирает «вытекающие из нее публично значимые цели», например «стимулирование участников оборота к вступлению в договорные отношения преимущественно с контрагентами, ведущими реальную хозяйственную деятельность и уплачивающими налоги». При известной сноровке и творческом подходе из ст. 3 можно выжать все что угодно, если текстуальное значение нормы становится далеко не обязательным.

Этими «вытекшими» целями обосновывается необходимость «поддержания в правоприменительной практике финансовых стимулов правомерного поведения». «Стимулы» означают, что незаконопослушным лицам нормы, позволяющие любому налогоплательщику реализовать право быть обложенным налогом с учетом его фактической налогоспособности (подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ), не адресованы. По сути это кара, карательная юридическая ответственность, причем не установленная законом. По форме – мера остракизма, отлучения от норм-гарантий.

4. Для перекидывания мостика от ст. 54.1, истолкованной на основе «вытекших» целей, к ст. 31 НК РФ Cуду хватило одного только слова: «соответственно».

Статья 31 НК РФ о расчетном способе исчисления налога принята задолго до ст. 54.1 НК РФ, имеет самостоятельные задачи и содержание. Нет никаких свидетельств, что, принимая ст. 54.1, законодатель преследовал цель изменить условия и порядок применения ст. 31.

Логика рассуждений ВС РФ полностью подчинена остракизму: расчетный метод не предназначен для применения к «налогоплательщикам, допустившим причинение потерь казне для получения собственной налоговой выгоды», поскольку их положение «со всей очевидностью» неодинаково с положением иных лиц.

Теперь действительно неодинаково.

Они отлучены от НК РФ.

С уважением,
С.Г. Пепеляев

S.G. Pepeliaev

The Alienated