Налоги для армии

В любой стране, даже сказочной, налоги собираются прежде всего для того, чтобы содержать армию. Но в русских сказках (как, впрочем, и в русской общинной жизни до конца XIX в.) глупо государству собирать с народа деньги, чтобы потом на эти деньги нанять из народа же солдат. Проще собрать налог сразу людьми.

Армейская служба, набор рекрутов – это ведь не что иное, как натуральный налог на крестьянское хозяйство. Каждый двор с определенной периодичностью должен отдавать казне по здоровому молодому мужчине. На двадцать пять лет, то есть практически на всю этого мужчины жизнь.

Солдат в русской сказке, поступив на службу, перестает быть мирским человеком и становится человеком казенным. Эта принадлежность казне лишает солдата какой бы то ни было личной жизни: он не может иметь жену, детей, собственность, не распоряжается собой.

Зато принадлежность казне дает и преимущества. Например, ни одна ведьма в русских сказках не может солдата заколдовать, ни один черт не может забрать солдата в преисподнюю, потому что солдат – «человек казенный», живой, с руками и ногами, эквивалент налога, уплаченного крестьянским хозяйством на содержание армии.

Нам, современным людям, не очень понятно такое обезличивание человека: как это можно отнять у человека для нужд государства практически всю его жизнь? Но русская сказка практически не оперирует категорией личности. Она оперирует категориями общины, семьи, глава которой отдает одного из сыновей в военную службу точно так же, как отдал бы барана или свинью в счет ежегодного оброка.

Однако же для крестьянской семьи отдать молодого здорового мужчину казне – это налог чувствительный. Ведь мог бы быть работник, а так не принесет, пока молодой, хозяйству никакой прибыли, а вернется со службы стариком, так еще и корми его.

И для деревенской общины, «мира», набор рекрутов – тоже чувствительный налог, потому что многие вещи в деревне делаются сообща: сообща раскорчевывают лес, сообща строят мосты и церкви, сообща тушат пожары. И тут каждые сильные мужские руки на счету. Не хотелось бы отдавать сильные мужские руки государству. Поэтому семья и «мир» стараются набор рекрутов минимизировать. И в сказках человеческий этот налог может быть сокращен значительно, а то и вовсе отменен.

Достаточно вырастить богатыря.

Это мечта налогоплательщика – отдать государству в счет налогов что-нибудь совершено не нужное в хозяйстве, более того – что-нибудь являющееся для хозяйства обузой. Да так еще, чтобы этот уплаченный в качестве налога неликвидный актив государство оценило дороже всех вместе взятых ликвидных активов. Великая мечта! Поэтому богатыри в русских сказках, как правило, получаются из сирот, из младших сыновей – дурачков, а то и из инвалидов, как, например, Илья Муромец.

Ведь сидел же Илья Муромец тридцать три года на печи сиднем. То есть не работал, не приносил никакой прибыли хозяйству, но ел и требовал одежды, и ухода, и места в избе. А вот пришли калики перехожие, дунули-плюнули и стал Илья богатырем, то есть один заменил собою целую армию, то есть на целых полвека освободил все деревни Муромского княжества от необходимости поставлять солдат. Ибо богатырь стоит войска: всегда в русских сказках богатырь побеждает вражеское войско один – не столько мечом рубит, сколько конем топчет.

Богатырский конь, кстати, тоже получается в русских сказках из коневодческого брака. Чтобы вырастить коня себе под стать, богатырь, как правило, должен выбрать из деревенского стада «шелудивого жеребенка», а потом кормить чем-нибудь волшебным, или поить как-нибудь по-особенному, или другим каким-нибудь способом заколдовать. И в скором времени вырастает конь, освобождающий крестьянские хозяйства целого княжества и от другого военного налога – от повинности поставлять лошадей для формирования кавалерийских полков.

Кстати сказать, эта сказочная мечта о том, что должен же быть волшебный способ поставлять в армию не здоровых работников, а инвалидов-нахлебников, решает в мире русской сказки и еще одну налоговую проблему. Нет ведь никакого социального налога. Нет никакой рациональной хозяйственной причины тратить деньги на содержание инвалидов. По безжалостной логике русской сказки инвалидов следовало бы как минимум изгонять, а шелудивых жеребят – забивать на мясо. Но нет – инвалидов кормят, а шелудивых жеребят пасут.

Ведь того и гляди явятся калики перехожие, дунут-плюнут и станет калека великим богатырем, а шелудивый жеребенок – богатырским конем. И полвека не будет солдатчины.

Валерий Панюшкин