Грим под правосудие
главный редактор,
канд. юрид. наук
Можно было бы и не подвергать анализу Определение ВС РФ по делу1, написанное весьма «двусмысленно». Но поскольку акты ВС РФ в судебной системе, организованной по-чиновничьи, служат ориентиром, важно выяснить, какие уроки могут получить судьи из этого документа.
Урок первый. Можно обвинить налогоплательщика в правонарушении, не сославшись ни на одну статью НК РФ, регулирующую исчисление налоговой базы.
Вместо занудных ссылок на нормативные акты достаточно согласиться с оценкой налоговым органом «подлинного экономического смысла» хозяйственных операций налогоплательщика и назвать их «недопустимым инструментом налоговой оптимизации».
При этом желательно использовать «резиновые» формулировки, не имеющие четкого нормативного определения, например «значительный размер», «степень самостоятельного участия иностранных компаний» и др.
Урок второй. Под «подлинным экономическим смыслом» можно понимать все что угодно. Так, достаточно заявить, что деятельность велась не для себя, а «в интересах и к выгоде иностранных компаний». Это и будет «подлинным экономическим смыслом операций».
В цепочке «производитель товара – дистрибьютор – потребитель» выгоду от продажи товаров потребителю получают и поставщик, и дистрибьютор. В этих экономически взаимообусловленных связях можно выпятить одни аспекты и забыть о других. Это позволит превратить любого дистрибьютора в посредника, «подлинный экономический смысл деятельности» которого состоит в участии в получении доходов производителем.
Правила же о распределении функций и рисков, предназначенные как раз для определения «подлинного экономического смысла» исполняемых в сделке ролей, можно смело исключить из анализа. Зачем суду правила, если налоговый орган смог определить «подлинный экономический смысл» без них.
Урок третий, самый важный. Существуют «обычные процедуры налогового администрирования» – те, что установлены в НК РФ. Но если эти процедуры почему-то неудобны налоговым органам («сведения о деятельности налогоплательщиков не могут быть получены в рамках обычных процедур налогового администрирования»), то последние могут действовать как им удобно для обеспечения эффективности контроля (применять «необычные процедуры»).
В том числе нужно исходить из того, что налогоплательщик является потенциальным нарушителем, он прекрасно осведомлен о возможных подозрениях по отношению к его деятельности, а следовательно, обязан отреагировать не только на те претензии, которые налоговый орган выдвинул в акте проверки или решении, но и на те, которых там нет.
В частности, налогоплательщик должен раскрыть разумные экономические причины заключения договоров на тех или иных условиях и обосновать размер платежей даже в том случае, когда налоговый орган нигде не заявлял о сомнениях в рыночности условий соглашения. Суд имеет право на изменение состава вменяемого нарушения в зависимости от успешности оспаривания налогоплательщиком первоначальных доводов.
Кто усвоил эти три элементарных урока2, тот понял, какие очертания должны быть у практики Верховного Суда страны, лидер которой заявляет о расширении внутренних экономических свобод в ответ на внешние санкции.
