Загадка

Читая русские сказки, можно с довольно большой точностью установить, сколько налогов платит сказочный персонаж, – 25%. Так или иначе, прямо или иносказательно, непосредственно или опосредованно герои самых разных сказок сообщают нам, что податей платят четверть от своих доходов. Приблизительно вдвое больше подоходного налога, который платим мы сейчас, и приблизительно вдвое меньше, чем мы платим, если считать нашей податью не только подоходный, но и единый социальный налог.
В русской сказке 25% – это фиксированная ставка. Ни о какой прогрессивной шкале, ни о каких налоговых льготах, ни о каком списании налогов или налоговой амнистии нам не удалось найти в русских сказках даже и упоминания. Оно и понятно. Логично предположить, что сказители – люди простые, вряд ли у народного сказителя в голове зародилась бы сложная система налогообложения.

Другой вопрос: кому и на какие цели идут эти двадцатипятипроцентные подати? Некоторый свет на эту проблему проливает нам сказка про царя и землепашца, загадывающего царю загадку.

История очень простая. Едет по своим делам царь, видит землепашца, обрабатывающего поле, и спрашивает, много ли поле приносит дохода.

«При хорошем урожае восемьдесят рублей», – отвечает землепашец.

«И на что же ты тратишь эти восемьдесят рублей?» – спрашивает царь.

И тут землепашец загадывает царю загадку. Отвечает царю загадкой, ибо загадка в сказке подобна валюте – она обладает особой ценностью. Если ты разгадчик загадок, это оплачивается. Если ты можешь загадать неразгадываемую загадку, это оплачивается сторицей. И землепашец говорит:

«Двадцать рублей – подать плачу. Двадцать рублей – долг отдаю. Двадцать рублей  взаймы ссужаю. Двадцать рублей за окошко бросаю».

Царь не может разгадать загадки. Ни одна из фраз мужика государю не ясна, кроме фразы о том, что мужик платит двадцать рублей подати царю. Царь спрашивает землепашца, что значат его странные слова. Царь просит подсказки и, следовательно, по правилам русской сказки готов за подсказку заплатить. И мужик объясняет.

Двадцать рублей  подать – это понятно. «Двадцать рублей долг отдаю» – это крестьянин кормит немощного старика-отца. «Двадцать рублей взаймы ссужаю» – это он кормит маленького сына. «Двадцать рублей за окошко выбрасываю» – это траты на питание маленькой дочери, которая вырастет, покинет дом, попадет в чужие люди и не обязана будет заботиться об отце.

За такие слова царь щедро вознаграждает крестьянина. Но не кажется ли вам странной арифметика землепашца?

Двадцать рублей подати, двадцать рублей на отца, двадцать рублей на сына, двадцать рублей на дочь – всего восемьдесят. На какие же средства питается сам крестьянин, если все восемьдесят зарабатываемых рублей он тратит на царя, отца, сына и дочь? Очевидно, что самому землепашцу не остается никаких средств на пропитание. Никаких, если не считать царева вознаграждения.

Получается, что землепашец кормит власть, стариков и детей, а сам живет на средства, предоставляемые ему властью в награду за мудрость и социальную ответственность. Получается, что герой русской сказки должен думать о поддержании жизни на земле и в этом случае о поддержании жизни самого героя подумает кто-нибудь – Бог, царь, волшебный помощник или добрый колдун.

Забавная подробность этой сказки заключается в том, что, желая загадать загадку своим воеводам, царь просит землепашца никому отгадки не говорить иначе, как в присутствии самого царя. И землепашец обещает хранить тайну.

Возвратившись во дворец, царь загадывает воеводам загадку землепашца, и ни один из царских военачальников не знает ответа. В этом магическая сила загадки. Она – атрибут власти, она – признак мудрости: царь потому царь, что знает ответ, а воеводы потому слуги, что ответа не знают.

Однако ж один из воевод отыскивает крестьянина, платит ему звонкой монетой и выведывает ответ на царскую загадку. Царь гневается и готов крестьянина казнить за болтливость и продажность. Но крестьянин не соглашается – он утверждает, что открыл воеводе разгадку именно в присутствии царя, как и договаривались: портрет царя был отчеканен на каждой монете, которой платил воевода.

Вот оно, непостижимое для современного человека сказочное сознание. В русской сказке царь и деньги – это одно и то же. Царь и богатство – одно и то же. Царь и милость – одно и то же.

Тяжелым трудом мужик добывает со своего земельного надела хлеба, жизни, милости, власти (все это одно и то же!) на восемьдесят рублей. Четверть добытой из земли милости мужик отдает отцу, четверть – сыну, четверть – дочери… А думая об оставшейся четверти добытой от земли милости, мужик надеется, что милость эта прольется на него – называет податью и отдает царю.
За этакую мудрость царь, разумеется, награждает мужика сторицей.

Валерий Панюшкин

Материал публикуется с сохранением стилистики автора. – Примеч. ред.