Крючок для инвесторов

Российское правительство вынашивает амбициозные планы по запуску нового инвестиционного цикла¹. Однако целый ряд крупных доначислений налогов компаниям, заключившим инвестсоглашения и вложившим немалые средства в промышленные и инфраструктурные объекты, заставляют усомниться в прочности правового положения инвесторов в России².

Если судить поверхностно, решения налоговых органов о доначислениях, казалось бы, соответствуют букве закона. Но по существу в их основании — крючки и зацепки, инородные инвестиционным отношениям. Конституционный принцип защиты доверия должен исключать применение норм, приводящих к «надувательству» инвестора, когда в очередной раз реализуется известный подход: по форме правильно, по сути издевательство.

В основе дела Сабетты такие факты: компания вложила 18 млрд руб. в строительство аэропорта, но не могла его эксплуатировать из-за регуляторных ограничений. Объект был продан «дочке», обладавшей необходимыми разрешениями. Та и применила льготу, обещанную в обмен на инвестиции, поскольку фактически их профинансировала. Результат — доначисления и штрафы на том основании, что затраты на покупку аэропорта формально не являются расходами на строительство объекта.

Очевидно, что в этой ситуации продажа объекта соответствовала цели и духу инвестпроекта: аэропорт должен работать, принимать и отправлять самолеты. Общественно полезный результат, который и есть первопричина налоговых льгот, полностью достигнут. Отказ от того, чтобы учесть существо отношений, — отказ от самого права.

Другой пример — дело компании «Готэк», которая в расчете на предоставленные региональными властями льготы по налогу на имущество построила два завода; предприятия успешно работают. В одном из регионов из-за изменения экономических условий инвестор потратил больше, чем было определено соглашением об инвестициях, но свои обязательства выполнил.

Соглашением предусмотрена льгота в отношении определенного комплекса имущества. Этот комплекс инвестором создан (без расширения, изменения и т. п.). Просто вышел он дороже. Но это предпринимательский риск, а не повод уличить инвестора в нарушении условий соглашения, как это сделала налоговая инспекция. По ее мнению, у компании есть право льготировать только часть созданного имущества, «укладывающуюся» в зафиксированную в соглашении стоимость.

В другом регионе налоговый орган признал применение льготы неправомерным лишь на том основании, что имущество завода было приобретено по договорам не купли-продажи, а финансовой аренды.

Существу договоренностей такой подход никак не отвечает.

В деле компании «Северсталь», вложившей средства в строительство завода, речь шла о моменте, с которого начинается период применения льготы по налогу на прибыль. Региональный закон в общей форме определял, что она действует в течение пяти лет с момента отражения затрат в бухгалтерском балансе. Инспекция применила закон формально: как только затраты составили сумму, достаточную для льготы, срок начал свое течение. Но ведь с этого момента завод не стал работать, приносить выручку и прибыль. Чем масштабнее вложения, тем дальше начало производства от точки входа в льготный период, определенный таким образом.

Используемое толкование противоречит логике поощрения инвестактивности и приводит к абсурду: льгота стимулирует лишь не слишком дорогие скороспелые проекты.

В последнее время принято немало нормативных актов, направленных на налоговое стимулирование инвестактивности³, обсуждаются новые предложения⁴. Это хорошо. Однако для инвестиций главное — атмосфера доверия, уверенность в сохранности вложенных средств и хотя бы минимальная рентабельность инвестпроекта.

В приведенных же случаях компании не только не получили налоговых преимуществ, но и, напротив, принуждены к лишним выплатам налогов и пеней, наказаны штрафами. Возбуждены уголовные дела в связи с «уклонением от уплаты налогов».

Какие бы новые завлекательные меры ни предлагались бизнесу, реальные примеры безразличия, неблагодарности, потребительского отношения к инвесторам все же пересиливают.

Глава ФНС России Д. В. Егоров заявил, что Служба движется от подетального регулирования к становлению общих принципов налогового администрирования⁵. Видимо, процесс в состоянии зародыша, поскольку, как убеждают примеры, нет ни качественного, тем более подетального, регулирования, ни понимания общих принципов, тем более желания применять их на практике.

В отношении принципов гораздо результативнее действуют высшие суды. Скорее суды способны понудить налоговые органы к их соблюдению, при этом не забывая, что формальная определенность — та основа, на которой принципы «заземляются».

С уважением,
С.Г. Пепеляев

S.G. Pepeliaev

A hook for investors