О деловой цели — по-деловому
Одно из важнейших направлений развития российского налогового законодательства — принятие норм, регулирующих приемы и способы предотвращения злоупотреблений правом. В утвержденной Правительством РФ программе развития налогового законодательства предусмотрено издание новых актов о трансфертом ценообразовании, об иностранных контролируемых компаниях, о резидентстве юридических лиц.
Ориентиром для законотворческих поисков служит европейское право, которое само находится в постоянном развитии. Одним из стимулов этого движения выступают решения судебных органов, в том числе наднациональных.
Примерно в то же время, когда ВАС РФ озаботился проблемой учета деловой цели хозяйственных операций, Суд ЕС рассматривал вопрос о применении этой концепции к случаям создания зависимых компаний в юрисдикциях с льготным налогообложением. Решение Суда ЕС от 12 сентября 2006 г. по делу «Кэдбери Швеппс» мы публикуем в этом номере «Налоговеда».
Представляется, что выводы Суда ЕС могут оказаться очень полезными россиянам — как для подготовки запланированных законов, так и в текущей налоговой практике. Они будут востребованы налоговыми юристами и менеджерами при планировании хозяйственных операций, а судьями — при оценке обоснованности налоговой выгоды.
Решение Суда ЕС помогает лучше разобраться в перспективах реализации положений Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды».
Можно отметить следующие основные тезисы Суда ЕС:
— действия, направленные на получение налоговой выгоды, сами по себе не свидетельствуют о злоупотреблении правом;
— установленные законом ограничения прав и свобод оправданы только в отношении полностью искусственных схем, направленных на обход налогового законодательства;
— искусственными являются схемы, «не отражающие экономическую реальность» и направленные исключительно на уклонение от уплаты налогов;
— возможность получить тот же хозяйственный результат иными способами не является основанием для вывода о том, что вариант налогоплательщика — искусственная схема;
— для подтверждения искусственной схемы должны использоваться объективные данные (например, об отсутствии деятельности, помещений, работников, оборудования и т. д.). Их обязан представить налоговый орган;
— налогоплательщик должен иметь возможность представить доказательства, опровергающие доводы об искусственном характере его операций.
Перечисленные тезисы совпадают с основными идеями, отраженными в Постановлении № 53. Однако есть одно кардинальное отличие: доктрина деловой цели применяется Судом ЕС не сама по себе, а через нормы права, которые в соответствии с этой доктриной и истолковываются. Недопустимо аргументировать решение по налоговому спору ссылками не на нормы закона, а исключительно на отсутствие деловой цели в действиях налогоплательщика.
В Постановлении № 53 эта мысль выражена нечетко, так что «деловая цель» может стать достойной заменой пресловутой «недобросовестности». Последняя, как известно, широко применялась в качестве «законозаменителя» для обоснования решений по налоговым делам.
Решение Суда ЕС интересно и для тех, кто при разрешении налоговых споров озабочен поисками «баланса частных и публичных интересов». Уже не первый раз Суд ЕС указывает, что необходимость предотвращать снижение объема налоговых поступлений не является вопросом обеспечения общественных интересов и не оправдывает ограничение прав и свобод. Пора бы и российским правоприменителям перестать злоупотреблять ссылками на «баланс интересов» для обоснования решений, обеспечивающих доходы бюджета в ущерб правам граждан.
